Неоткрытая страна

Диллард Майкл Дж.

Ра-горатрей понимающе кивнул, прищурив молочного цвета глаза под длинными белыми ресницами – Значит, вы соглашаетесь – никакой интервенции – Совсем наоборот! Я просто попытаюсь составить наиболее вероятный сценарий событий, – удивилась Тхлема выводу президента – Я сказала "может возникнуть", но не "возникнет". Если мы не отреагируем на их действия, они воспримут это как нашу слабость, что поставит нас в наименее выгодные условия при подписании мирного договора. Честно говоря, я считаю, что можно рискнуть и нанести по Клингонам молниеносный удар с целью освобождения Кирка

и Маккоя. Не надо бояться войны с Клингонами, по крайней мере, в данный момент – они в незавидном положении, и им это прекрасно известно.

Губы Ра-горатрея вытянулись в тонкую линию. Он поднес длинные бескровные пальцы ко лбу и потер его, словно хотел стереть беспокоящие его мысли.

Сарек прикрыл глаза и вновь услышал слова Нанклуса: "Они не готовы отразить нападение. Самое подходящее время сделать это сейчас…"

Между империями ромуланцев и Клингонов отношения становились все более натянутыми, товарооборот снизился. От союза Федерации Планет и Империи Клингонов ромуланцы не получили никакой выгоды для них самих, кроме того, возникла определенная опасность. Сарек не сомневался, что правительство ромуланцев делало все возможное, чтобы повлиять на руководство Федерации и вынудить его проводить более жесткую политику по отношению к Империи Клингонов, ну а война для них была бы лучшим вариантом.

Сарек ожидал услышать от Нанклуса эти слова, он даже не удивился, услышав их от адмиралов Смили и Картрайта, но теперь, когда они исходили из уст гражданских советников Федерации, вулканец ясно осознал, что Галактика балансирует на грани войны.

Заговорил землянин среднего возраста Генри Мулрей. Сарек не встречался с ним раньше, но был наслышан о нем. Мулрей – крупнейший подрядчик, выполняющий заказы Звездного Флота по производству вооружения оборонного характера, впрочем, ходила молва, что часть своего состояния он сколотил за счет нелегальной продажи оружия клиентуре, не входящей в состав Федерации. Сарек видел только одну причину, по которой промышленник оказался на встрече, – предоставить Ра-горатрею информацию не без выгоды для себя.

– Вы можете полностью рассчитывать на нашу поддержку, господин президент, – заверил его Мулрей. – Мои фабрики готовы перейти на производство вооружений за несколько дней.

– Благодарю тебя, Генри. В настоящий момент мы решаем вопрос дипломатическими средствами, – ответил, не глядя ему в лицо, Ра-горатрей.

– Разумеется, – подтвердил Мулрей. – Война никому не нужна.

Ра-горатрей начал колебаться, и Сарек решил, что пришла пора вступить в разговор и ему, причем сделать это как можно скорее.

– Позвольте мне, господин президент… Ра-горатрей перевел взгляд на вулканца.

– Очень важно, – напомнил ему Сарек, – поддерживать процесс мирных переговоров. Если новый канцлер будет за их продолжение, то нам, может быть, удастся внести дополнение, гарантию, что Кирк и Маккой не будут казнены. Затем…

В этот момент по внутренней связи президента раздался взволнованный голос – поступило экстренное сообщение:

– Господин президент, на связи новый канцлер Высшего Совета Клингонов.

Ра-горатрей развернул кресло и устремил взгляд на видеоэкран, расположенный на дальней стене. Остальные последовали

его примеру. Через мгновение на экране появилось изображение Азетбур, выглядевшей по-королевски в облачении канцлера. Доктор Тхлема едва заметно выразила свое удивление, это заинтриговало и Сарека. Как правило, женщины не допускались в руководство Империи, их считали не пригодными к этому делу по природе своей, а это значило, что Азетбур была серьезной соперницей для претендентов или имела очень могущественных покровителей.

Сарек остался доволен выбором Клингонов, он вселил в него новые надежды. Посол встречался с Азетбур, знал ее как активнейшего проповедника идей отца. Перспектива войны отошла в сознании Сарека на второй план.

Появился шанс на подписание мирного договора.

– Господин президент, – сказала Азетбур, не обращая внимания на фурор, который произвела своим внешним видом. – Я назначена канцлером Высшего Совета и сменила на этом посту отца.

Ра-горатрей уже пришел в себя и смотрел на Азетбур с симпатией.

– Госпожа канцлер, примите мои самые искренние соболезнования в связи с тяжелой утратой. Хочу заверить вас, что эта постыдная акция…

Взмахом руки она словно отмела в сторону все личные вопросы и заговорила с такой уверенностью и пылом, что слушатели даже потеряли дар речи, пораженные ее перевоплощением. Она в самом деле умело заменила отца.

Сареку даже показалось, что он расслышал в ее голосе интонацию Горкона.

– Господин президент, давайте договоримся: вы хотите провести конференцию, того же хотел и мой отец. Я прибуду через неделю, после осмысления некоторых деталей его позиции. Это будет сделано при одном условии: пленников мы не выдадим и вы не станете освобождать их, прибегая к военной операции, – Азетбур замолкла, придавая больший смысл своим словам. – Такая попытка будет рассматриваться нами как начало войны.

Ра-горатрей облегченно вздохнул, услышав начало речи нового канцлера, но последние слова заставили его сильно побледнеть. Голос и выражение лица президента продолжали излучать добродушие.

– С нетерпением ждем вас на следующей неделе, госпожа канцлер.

Надеюсь, вы станете нашим гостем здесь, на…

– После недавних событий, – прервала президента Азетбур, – и, думаю, вы меня понимаете, я предпочитаю встречу на нейтральной территории. В интересах безопасности давайте не будем разглашать выбранное место.

Ра-горатрей слабо улыбнулся.

– Как пожелаете, госпожа канцлер.

В ответ на его слова экран погас, и президент вновь повернулся к своим советникам.

– Я сделаю все, от меня зависящее, для избежания войны, – Ра-горатрей посмотрел на Сарека. – Даже ценой жизни друзей твоего сына.

Глава 7

Азетбур медленно перевела взгляд с экрана на членов своего Совета. Из всех советников отца осталось только два – Чанг и Керла, но сейчас ни одному из них она не доверяла. Ей очень хотелось бы послушать старого Коррда, но он все еще находился в критическом состоянии, из-за его преклонного возраста раны, нанесенные убийцами Горкона, заживали плохо.