Неотправленные письма души
Шрифт:
***
«Я увидела тебя, стоящую на посту.
Что я почувствовала в этот момент?
Ничего. Безразличие. Никаких чувств.
Ты заметила меня. Твои глаза наполняются слезами, и ты начинаешь плакать, прикрывая лицо рукой.
Боль. Я забываю обо всех обидах, которые были. Они словно рассосались внутри меня и ушли прочь. Нет ничего больнее, чем видеть слёзы матери. Даже если эта «мать» лишь на слове. Ты очень изменилась.
Но всё так же выглядишь молодой. Что будет дальше?
Я не знаю».
16. Нет ничего важнее душевных разговоров
«Привет.
По дороге на встречу тётя говорила мне, что мама очень изменилась. Я не поверила. Сейчас, смотря на неё, я думаю: мне кажется, или она просто очень хорошо прикидывается? Возможно она действительно изменилась, осознала свои ошибки. Наши с ней отношения стали чуть лучше, чем были. Посмотрим, насколько её хватит. Ты же знаешь, я перестала верить в истории с хорошим концом и вообще верить в хорошее.
Единственное хорошее, что было в моей жизни — ты… Единственное, что есть и будет в моей жизни — дети.
Жаль, что не наши».
Мама зовёт меня со двора, и я спускаюсь со своей комнаты. В этом месте города Моря мы имеем свой загородный дом в семь гектаров по документам, но на самом деле больше. Шесть лет назад мы отремонтировали одноэтажный дом, в котором проводим большую часть времени, и лишь во втором доме находится моя комната — я наотрез отказалась спать внизу. Дом был старым, первый этаж — подвал, а второй имеет просторный балкон с видом на наш двор и горы. Так же имеется пять комнат, в которых хранятся вещи. Моя комната самая пригодная для жизни в этом доме и самая уютная.
— Что, мам? — спрашиваю я, выглянув с балкона. Несмотря на февраль месяц, груши и яблоки уже начали вовсю цвести, украшая наш двор ещё больше.
— Иди, пельмени сделаем.
Это был первый раз за шесть лет, когда мы вместе что-то готовили, и третий раз в жизни. Наши пельмени желали оставлять лучшего. «Вы такие пельмени приготовили, их если в человека кинуть, то он упадёт и сотрясение мозга получит» — бабушка конечно знала, что сказать. А каждый вечер мы сидели за столом на кухне и разговаривали: обсуждали косметику, уход за собой, вспоминали прошлое, говорили о настоящем и обсуждали глобальные проблемы. «Вот Лина говорит, что будет голодание в этом году, а ещё вода будет иметь цену золота». Накладываю в белую тарелку наше сегодняшнее изделие и посыпаю тесто с мясом чёрным перцем. «Ванга давно говорила, что так будет. Но не в этом году, а в две тысячи тридцатом. Не видишь, в Дубае уже воду покупают, она действительно имеет цену золота». Наши темы начинаются с одного и заканчиваются другим. В них не так много смысла, мы просто сидим и тратим время на болтовню. Пусть и пустую, но такую душевную для нас.
— Я очень жалею, что отправила её сюда. Но было это из-за того, что я просто не справлялась с ней…
— Поэтому решила просто избавиться, — перебив её, произношу я. Довольно спокойно, словно оглашаю рецепт торта. Её глаза расширяются, ей не нравится такой ответ, но и ответить так, как ей хочется, она не может.
— Почему избавиться? Просто
— Потому что не справлялась сама и поняла, что легче избавиться от своего ребенка и отдать эту ношу кому-нибудь другому.
— Почему сразу ношу? Зато видишь, как всё хорошо получилось…
— Конечно хорошо! Я шесть лет проучилась с людьми, которых безумно ненавидела. Шесть лет проучилась в школе, которую сама лично хотела сжечь, и по полной программе узнала, что всё-таки значит «колхоз», ибо эта школа — самый настоящий колхоз!
Она молчит, не говоря ни слова. Анализирует и переваривает. Она совершенно не ожидала того, что я не буду сюсюкаться с ней. И тем более бояться, как в детстве, когда она бросала в меня утюг, била руками, ногами и кидала всё, что попадалось под руку.
— Ребёнок должен быть со своей матерью. Там, где я, должен быть и мой ребенок, — произнесла она наконец после минутной паузы.
«Вспомнила», — с ухмылкой подумала я.
17. Открой глаза и взгляни на этот мир вокруг тебя
«Лежу дома с температурой тридцать восемь уже второй день. А ты как? Надеюсь, не болеешь?
Прошлой ночью увезли в больницу — делали переливание крови. Пью лекарства, но не помогают. Уже начинает тошнить от этих лекарств. Нос заложен, температура поднимается до тридцати восьми и снижается до тридцати семи каждые два часа. Никакие лекарства не помогают. Выпила колдрекс и нурофен, через пятнадцать минут проверяла температуру — тридцать восемь. Четыре раза мерила температуру, но всё так же. Мама уже собиралась выбрасывать градусник.
С трудом уговорили лечь внизу. Пришлось ложиться не в своей любимой комнате наверху, а внизу. Никогда не делай того, чего ты не хочешь, чтобы не жалеть. Слушай своё сердце и интуицию.
Люди слепы и зачастую не видят знаков, которые подаёт им Бог. Он слышит все наши молитвы и часто отвечает на них, подаёт знаки, но мы не видим их, потому что слепы и зачастую глухи не только к боли вокруг, но и к знакам судьбы. А потом ломаем голову, говоря:
«Чёрт, это же было так очевидно! Почему я не сделал так? Почему не решил? Всё же было и так видно, какой же я дурак!» Но никогда не нужно жалеть о сделанном и о людях, которых ты не отпустил когда-то, тогда и они, и это всё тебе было нужно. И признай, тебе же было с ними хорошо? Откуда я знаю? Всё просто — будь тебе с ними плохо, ты бы не держал этих людей, не давая им уйти. Поэтому я всегда держала тебя, но я не железная и не люблю заставлять людей не уходить, когда они этого не хотят.
Люблю,
Потом ещё напишу.
Марика».
18. Все мы в этой жизни пешки, не значащие ничего и значащие так много
«Завтра первое марта — первый день Весны.
А после — твой день рождения. Поздравлять или не поздравлять? Вот в чём вопрос. Мысленно каждые праздники мы с тобой отмечаем вместе. Вместе празднуем, проводим время и веселимся. Но это лишь в моей голове, а в реальности всё иначе…
Мой редактор спрашивает, осознала ли я, что ты больше не со мной, чувствую ли я пустоту или боль? Но знаешь, когда-то да, я бы чувствовала это всё, но сейчас… Я просто осознаю, что, даже находясь далеко, ты со мной. Ты в моём сердце, и я по-прежнему люблю тебя. Но я понимаю, что люблю прошлого тебя, а не нынешнего.