Неотразим и порочен
Шрифт:
Осмотрев перчатку, Коннор бросил ее Мактавишу.
— Знаешь, кому это принадлежит? И как вор сумел сюда пробраться?
— Пока нет. Но когда узнаю…
Громила-шотландец стиснул кожаную перчатку в пудовом кулаке.
Коннор перевел взгляд на ирландца.
— Клянусь Богом, сэр, О’Лири и я действительно оставили свои посты, чтобы помочь разобраться с задирами в игровом зале. Но мы отсутствовали совсем не долго. За это время ягненок едва ли успел дважды махнуть хвостом.
— Что я точно должен смахнуть, так это ваши
— Да, но я думал…
— Ты бы мог думать, если бы имел мозги, хотя бы вполовину такие же мощные, как бицепсы. — Отбросив ногой осколок стекла, граф раздраженным жестом отослал обоих мужчин. — Поскольку в высшей степени сомнительно, что здесь где-нибудь лежат ключи к разгадке, вы вполне можете заняться чем-нибудь полезным.
Те не заставили себя уговаривать и моментально исчезли.
Прищурившись, Коннор прикидывал размер ущерба. Похоже, он подвергся не одной, а двум атакам на свои финансы.
Случайное совпадение? Маловероятно. Между ними должна существовать связь. Но какая? И почему?
Вопросы не давали покоя, поскольку логичного ответа на них не было. За долгие годы он приобрел множество врагов, любой из которых с радостью уничтожил бы его, если бы подвернулся случай. Но в последнее время он не сделал ровным счетом ничего, чтобы разбудить старую вражду.
Ни одного обманутого мужа, размышлял Коннор. Даже ни одного обозленного графа или маркиза, обнаружившего, что его прелестная танцовщица теперь согревает чужую постель. Он настолько увлекся изучением бухгалтерских книг и основ ведения бизнеса, что ни на что другое не оставалось ни сил, ни времени. Что же касается других дел…
Грифф закашлялся.
— Послушай, Коннор, если ты оказался в стесненном положении, я с радостью одолжу тебе все, что нужно. Ты же знаешь, что у меня больше денег, чем я способен потратить.
Коннор стиснул зубы.
Почувствовав колебания друга, Грифф состроил страдальческую гримасу.
— Пойми, я уже несколько месяцев пью и играю — причем, если я правильно помню, ни разу не выиграл, но все равно не сумел нанести существенный урон своему состоянию. Уверяю тебя, если я дам тебе несколько гиней, это ничего не изменит.
Годы бедности обострили самолюбие Коннора. Он никогда не занимал денег у друзей, но совершенно неожиданно оказался в чрезвычайно опасном положении. Всего лишь месяц назад он использовал большую часть своих сбережений, сделав долговременное вложение, а другое обязательство потребовало большой суммы наличными. Он ожидал ее возврата в ближайшем будущем, но теперь кража и проигрыш грозили ему банкротством. Ему очень нужны были деньги для того, чтобы хотя бы некоторое время продержаться на плаву.
— Ну разве что на несколько дней, максимум на неделю, — с большой неохотой пробормотал он.
— Отдашь, когда сможешь, — отмахнулся Грифф.
— Нет. — Граф упрямо
— Черт подери, Коннор, твоего слова более чем достаточно. Мне не нужен этот клочок бумаги! — запротестовал Грифф. — Я только потеряю его, в очередной раз напившись.
— В любом состоянии — слегка навеселе или пьяный вдрызг — ты сможешь рассчитывать на это, — сказал Коннор и засунул бумагу в карман жилета друга.
Тот провел рукой по оттопыренному карману и вздохнул.
— Не уверен, что положить твои надежды на будущее в мой карман — хорошая идея.
— Учитывая регулярность, с которой ты в последнее время влипаешь в истории, меня она тоже не вдохновляет. Просто другой идеи у меня нет.
Глава 2
Не совершила ли она глупую ошибку?
Алекса не могла не задавать себе этот вопрос снова и снова, оглядывая переполненный бальный зал. Безошибочная в своих суждениях, когда речь шла о делах поместья, она чувствовала себя куда менее уверенно, принимая решения, касающиеся ее собственной жизни. Неужели она действительно вообразила, что высокий повеса с непокорными, тронутыми сединой прядями и несдержанным языком может появиться в высшем лондонском обществе, среди избранных?
Поправив выбившийся из прически локон, Алекса опустила глаза на носки своих туфелек. Музыканты заиграли первые такты веселого деревенского гавота, и ее губы страдальчески скривились. Сегодня она получила приглашения на танец только от лорда Бертрама и мистера Халлауэя, сыновей закадычной подруги тети Аделаиды. Все остальное время она просидела у стены между пальмами в кадках и почтенными матронами.
Ирония ее положения была очевидна. В Лондоне она чувствовала себя неловкой и никому не нужной, где бы ни находилась. Когда листья пальм начали плавно покачиваться в такт музыке, Алекса подумала, что вряд ли сумела бы двигаться так же согласованно.
— Мистер Гивенс предлагает принести нам освежающие напитки, дорогая. — Осторожное прикосновение теткиного веера отвлекло Алексу от грустных мыслей. — Хочешь стакан пунша?
Алекса вымученно улыбнулась.
— Да, спасибо.
На самом деле ей вовсе не хотелось тепловатого пунша, но ради тети он старалась быть вежливой.
— Не лучше ли тебе присоединиться к леди Фионе и ее друзьям, вместо того чтобы сидеть и слушать скучные разговоры старых клуш?
Леди Мертон махнула веером в сторону группы юных девиц, оживленно перешептывающихся у входа в комнату для игры в карты. В ее голосе слышалась искренняя забота.