Неотразимая
Шрифт:
– Фиа, – в голосе Гунны слышалось явное предупреждение. Фиа спокойно взглянула на старуху.
– Не нужно волноваться, Гунна. Меня хочет похитить один человек, чтобы не соблазнил другой, – пояснила она любезно.
– А-а! – воскликнула старуха. – Вот уж не думала, что доживу до того дня, когда леди Фиа Меррик так легко проведут! – вознегодовала Гунна.
– Не думай, что я такая доверчивая, Гунна. Я уже не наивная девочка, – энергично возразила Фиа.
Гунна уставилась на Фиа своим единственным глазом. Похоже, она вполне удовлетворилась тем, что увидела. Она хмыкнула и присела на край кровати.
– А
– Томас Донн.
– О нет! Только не он. Кто угодно, но только не он. Ты же еще девочкой была без ума от него. Нет-нет, я не допущу, чтобы ты оказалась в его руках, – торопливо вскинулась Гунна.
– Гунна, милая, – попыталась улестить ее Фиа.
– Не надо называть меня милой. Этим ты никогда ничего не могла от меня добиться. И сейчас не поможет.
– Ну ладно, Гунна. – Фиа встала, и голос ее зазвучал иначе. – Тогда слушай. Тебе придется поверить мне. Если я уеду с Томасом Донном, я могу быть совершенно спокойна, что ему не удастся помешать моим планам. А планы мои таковы: я хочу вернуться в Брамбл-Хаус. Я хочу, чтобы мы все вместе там жили – я, ты и дети. Я хочу навсегда избавиться от власти отца. Я хочу сделать это для нас. – Единственное, о чем она не сказала Гунне, так это о предполагаемой мести Томасу Донну.
– Не знаю... – теряясь в догадках, начала Гунна, приложив ладонь к изуродованной щеке.
– Все будет хорошо. Все, что я делаю, очень разумно, – заверила ее Фиа.
Гунна задумалась, потом хлопнула себя по коленке и сказала:
– Что ж, тогда я с тобой.
– Нет, Гунна, нет. Он никогда не согласится, чтобы ты меня сопровождала... И потом... тебе нужно остаться здесь с Кеем и Корой. Она может появиться так же неожиданно, как Кей. – Конечно, нечестно использовать привязанность Гунны к детям, но Фиа уже давно поняла, что если хочешь добиться своего, то сделать это честным способом не всегда возможно.
– М-м-м, – протянула старуха и покачала головой, – не нравится мне все это, особенно этот человек.
– Он не обидит меня, – убежденно отозвалась Фиа. Гунна посмотрела на нее с тревогой:
– Мне казалось, что он не из тех, кто добивается своего силой.
– Ну, со мной его штучки не пройдут, – заявила Фиа, однако, пожалуй, мало утешила старую женщину. Но, по крайней мере, та перестала возражать. А когда Фиа защелкнула замок на саквояже и поставила его у двери, Гунна поцеловала ее в щеку и ушла, пообещав следить за домом. Фиа свободно вздохнула и проговорила вслух то, чего не стала говорить Гунне: – Его штучки не пройдут со мной, но я уверена, что добьюсь от него того, что надо мне.
Глава 11
На площади, где располагался городской дом Макфарленов, стояла тишина. Ранним утром улицы были еще пусты, но солнце уже пригревало спину лошади, стоящей неподалеку от дома. Чуть позднее появятся горничные и работники и начнут чистить и драить ступени, ведущие к парадным дверям. Еще позже побегут с поручениями слуги, но сейчас, в семь часов, все было тихо, и прислуга, выполняя свои дела, старалась не шуметь, чтобы не разбудить хозяев, которые улеглись спать совсем недавно.
Томас ловко перекинул свое мускулистое тело через каменную ограду и оказался в саду позади дома Макфарленов. Он быстро отыскал
Ему обязательно нужно удалить Фиа из города на то время, пока Джеймс не ушел в плавание. Томас продумал все очень тщательно. В конце улицы его ожидал закрытый экипаж с верным человеком. Карру и Джеймсу он оставил письма, в которых сообщал, что отплывает во Францию за товаром. Конечно, когда Томас вернется, Карр поймет, что он ничего не купил и не собирается жечь судно. Карр, безусловно, сразу же сообщит властям, кем является Томас на самом деле и что он незаконно находится в стране. Ему придется бежать и расстаться с мечтой, для осуществления которой он уже так много сделал. А мечта его заключалась в том, что он хотел вернуть себе замок Мейден-Блаш и возродить его из пепла, в котором оставил его Карр.
Однако Томас не сожалел о принятом решении. Он был многим обязан Джеймсу Бартону. И хотя сам был бы не в состоянии следить за восстановлением замка, он нашел бы время изредка возвращаться и проверять, как идут работы. И пусть ему не суждено испытать радость возвращения в родной дом, он все же был бы счастлив, сознавая, что его клан вернулся на исконные земли Макларенов.
Да, он не сожалел о своем решении, но от того, что он собирался сейчас сделать, ему становилось неприятно. Никогда в жизни он не обращался ни с одной женщиной плохо. А сейчас, через несколько минут, ему придется похитить женщину из родного дома и держать ее у себя против воли.
Томас подошел к окну библиотеки, глубоко вздохнул, уперся в подоконник и бесшумно прыгнул внутрь.
– Я бы сказал, что большинство друзей Фиа используют входную дверь, – раздался внезапно голос.
Томас замер. Говорящий, судя по говору, несомненно, был молодым шотландцем. Томас обернулся.
В кресле сидел молодой человек. Он был даже моложе Пипа. У него на коленях лежала раскрытая книга. Он рассматривал Томаса темными задумчивыми глазами. «Черт побери! Это еще кто такой?» – пронеслось в голове Томаса. Он попытался улыбнуться.
– Согласен, однако не думал встретить здесь кого-либо. А кто вы? – спросил Томас.
Юноша закрыл книгу.
– Полагаю, что это я должен спросить у вас. «Господи, да он не лишен чувства юмора! – отметил про себя Томас. Самообладание юноши и манера держаться очень напоминали ему кого-то. – Он не испугался, сохраняет спокойствие, держится прямо, говорит ровно. Да, конечно, он очень похож на Фиа, но они не могут быть родственниками. Внешнего сходства между ними нет, но манера держаться одна и та же».
– Вы, случайно, не сын Генри Макфарлена, молодой человек? – поинтересовался Томас.
Молодой человек несколько смягчился.
– Сэр, вы угадали, – отозвался он.
Томас широко улыбнулся, спешно обдумывая, что делать дальше. Надо найти хоть какое-то разумное объяснение своему столь раннему появлению в доме, да еще через окно в библиотеке. Хотя мальчик, выросший под присмотром Фиа, должно быть, привык ко всяким неожиданностям.
– Я друг вашей мачехи, – любезным тоном пояснил Томас.