Неотразимый и сексуальный
Шрифт:
Бейли тоже смотрела на Ноа. Черт, она не могла на него не смотреть. Высокий, сильный, красивый, он кивал Мэдди, которая что-то ему втолковывала. Волосы упали Ноа на лоб, и он небрежно откинул их назад. Мэдди пожала ему руку, а он дернул фиолетовую прядь ее волос.
Знак теплой дружбы. Знак доверия. Боже, как бы ей хотелось, чтобы в ее жизни было так же! У нее есть Кенни, она знала это, несмотря на подозрения Ноа. Но Кенни уехал так давно; вряд ли что-то изменится в ближайшем будущем.
– Бейли!
Собравшись
– Поаккуратней с ним.
Он по-прежнему стоял в небрежной позе беззаботного парня, но тревога сквозила в каждой черточке его лица. И Бейли тут же смягчилась, хотя ее немедленной реакцией было защитить себя.
– Шейн, я ни за что его не обижу.
– В самом деле?
Если кто-то останется с разбитым сердцем после того, как все закончится, то это, несомненно, будет она сама. Ее сердце уже было разбито, и Бейли заранее оплакивала эту потерю.
– Да.
Он долго смотрел на нее, потом кивнул.
– Благодарю за то, что вы сегодня сделали для меня, – сказала она. – За все. Пожалуйста, передайте мою благодарность Броуди. Я никогда не смогу отблагодарить вас так, как следовало бы…
– Нет, можете. – Он бросил взгляд на Ноа, потом снова повернулся к Бейли. – Вы отблагодарите нас, если не навлечете беду на Ноа.
С этими словами он ушел.
Вздохнув, Бейли смотрела ему вслед. Ноа – вечный странник, балансирующий на грани опасности, искатель приключений и в доказательство заработал немало шрамов – как снаружи, так и внутри. Она не может причинить боль такому, как он. Или может?
Или уже оскорбила его тем, что отказала в доверии? Но вот в чем правда: это себе она не доверяла, а не ему. Она должна сказать это Ноа!
– Эй!
Порывисто обернувшись, она посмотрела на Ноа.
– Пошли! – приказал он.
Невзирая на то что она сделала – или чего не сделала, – он все-таки собирался везти ее на Кабо. Сейчас. Ее сердце екнуло.
– Ноа…
– Слушай, я не хочу это обсуждать.
Мужская формулировка, другими словами – «мне надоел этот разговор».
– На том же самом самолете? – спросила она.
– Да. – Не глядя на Бейли, Ноа повел ее через центральный вход офиса «Скай Хай Эйр», а не к выходу на летное поле. Выйдя на улицу, он внимательно огляделся по сторонам и направился к спортивному автомобилю. Спустилась ночь. Однако, как это обычно бывает в Южной Калифорнии, температура падать не думала.
– Но это не самолет, – сказала Бейли, разглядывая «БМВ».
– Конечно, нет. – Отперев дверцу, Ноа ждал, пока она сядет в машину. Но Бейли не спешила.
– Ты не хочешь спросить меня о тех людях? – Она взглянула на своего спутника.
– У меня больше нет вопросов.
Слепое доверие.
– Я бы… хотела это сделать. Но мне действительно очень нужно на Кабо! Мы поедем туда на машине?
Вздохнув, он почесал подбородок, заросший хрусткой двухдневной щетиной.
– Тебе нужно поспать. Черт, мне тоже не помешал бы отдых.
– Но…
– Что бы нас там ни ожидало, пусть подождет до утра.
Бейли взглянула в его лицо – осунувшееся от усталости. Видимо, и сама она выглядела не лучше.
– Я могу взять другого пилота…
– Я сказал, что отвезу тебя туда, и точка. Сейчас едем ко мне домой. Обещаю, что завтра доставлю тебя туда, куда нужно.
Он держался настороженно, готовый к схватке, но Бейли не была столь эгоистичной. Ноа сделал все, о чем она просила, и даже больше; теперь ее очередь. Кивнув, она привстала на цыпочки и легко поцеловала его в щеку.
– Спасибо, – прошептала она, едва касаясь губами его кожи. – Спасибо, что делаешь для меня все это.
Он обнял ее и с тихим стоном зарылся лицом в ее волосы.
– Кабо, – услышала она его шепот. Почувствовала, как он вздрогнул. – Что ж, иначе и быть не может.
Она подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза.
– Что ты имеешь в виду?
Он ответил ей долгим взглядом, а потом покачал головой:
– Ничего. Поехали.
Они сделали короткую остановку в местной пиццерии, чтобы взять большую пиццу и упаковку из шести бутылок содовой. Когда она взглянула на него укоризненно, Ноа, вздохнув, добавил к своим покупкам еще и салат.
Бейли не привыкла к тому, чтобы кто-то угадывал ее мысли или вообще проявлял о ней заботу. Она поймала себя на том, что улыбается.
Ноа не улыбнулся в ответ, зато сжал ее руку. Минут десять они ехали по Бербанк-Хиллз, вверх по петляющей дороге, и на каждом крутом повороте Бейли могла любоваться зрелищем, от которого захватывало дух – огнями расстилающегося внизу города. Наконец Ноа свернул на длинную подъездную дорогу и остановился перед домом, при виде которого у нее захватило дух еще сильнее. Вздохнув, Ноа заглушил двигатель.
– Милый домик, – сказала Бейли.
– Я его снимаю. – Он с сомнением посмотрел на дом, словно до конца не верил, что живет здесь. – У меня никогда не было своего дома.
– Никогда? А в детстве?
– Уж точно не в детстве. Когда я перебрался в Штаты, меня передавали из семьи в семью. Я вроде как привык и продолжал так жить, когда стал самостоятельным. Моей семьей в Лос-Анджелесе стали Шейн с Броуди. Я всегда останавливался у кого-нибудь из них, когда приезжал в город.
– Что изменилось?