Неотразимый. Файл №213
Шрифт:
— Я агент Молдер. Вас ознакомили с вашими правами?
Они говорили очень тихо и долго, а из клетки напротив, через проход, к их разговору безуспешно прислушивался высокий темноволосый заключенный лет тридцати. До него долетали только слова и обрывки фраз. Единственное, что он понял: эти трое из ФБР. «Странно, — подумал заключенный, — такая красивая девушка — и агент ФБР».
Минут через сорок федералы засобирались уходить. Мужчины шли впереди, и заключенный уловил отрывок их разговора.
— Это не он, — сказал молодой агент,
— А я думал, мы его поймали, — второй, средних лет мужчина, разочарованно вздохнул.
— Нет, мы все начинаем сначала.
— Это неудача…
Молодой пожал плечами, а потом они отошли слишком далеко, чтобы можно было их слышать. Впрочем, темноволосого заключенного уже не интересовало, о чем они говорят. Он во все глаза смотрел на отставшую от коллег блондинку, которая задумчиво шла по проходу.
Скалли подняла голову и вздрогнула, встретив пристальный и какой-то голодный взгляд высокого мужчины, прямо-таки прожигавший насквозь. На какой-то момент Скалли показалось, что именно эти глаза смотрели на нее в миг пробуждения.
«Что со мной? Скоро буду вздрагивать от собственной тени. Так больше нельзя!» Не дав себе и секунды подумать, Скалли кинулась вслед за Молдером.
Она догнала своих коллег у самой двери.
— Молдер, можно тебя на минутку? — позвала она.
— Я подожду за дверью, — тактично сказал Бок и вышел из блока.
Напарники остановились в проходе между «загонами». Молдер внимательно смотрел в лицо Скалли, а она старательно отводила взгляд.
— Может быть, я лучше займусь уликами? У меня это лучше получится, — сказала Скалли, и тут же закусила губу: рк очень неудачно прозвучали ее слова. Беспомощно. Ей стоило выбрать другое время и другое место, чтобы говорить об этом. По крайней мере, не вываливать это предложение вот так, без всяких предисловий.
— О чем ты? — удивился Молдер. Впрочем, как же, удивился. Наверняка он водит, не может не видеть, как его бесстрашную напарницу тошнит от ужаса. Скалли попыталась исправить положение.
— Я могу отвезти труп в Вашингтон, снять с него в лаборатории отпечатки пальцев, — пояснила она свою идею.
— Скалли, — в глазах Молдера сверкнула искра, — если тебе так трудно вести это дело, скажи об этом прямо.
— Нет, мне не трудно, — запротестовала его напарница.
— Я понимаю, это дело не вполне благотворно влияет на пищеварительный процесс…
— Со мной все в порядке, — оборвала Молдера Скалли. — Я просто считаю, что мы пошли не по тому пути и сейчас так же далеки от поимки нашего подозреваемого, как и раньше. Необходимо сконцентрироваться на том, что у нас уже есть, иначе следствие встанет.
— Знаешь, — медленно начал Молдер, — я считаю, что это очень хорошая мысль. Только я не хочу, чтобы ты вдруг начала думать, что от меня надо что-то скрывать. Я видел агентов, работавших десятилетиями, и у них
— Не волнуйся, я справлюсь с делом.
Лицо Скалли окаменело, и Молдер благоразумно решил отложить этот разговор до более удобного момента. Они молча вышли, и чернокожий надзиратель запер за ними стальную дверь.
Из дальней клетки за этой беседой, не отрываясь, наблюдал высокий темноволосый человек.
Он смотрел на Скалли, чьи рыжевато-золотистые волосы светились даже в тюремном полумраке, и мечтал о ней. Как она красива! Такую женщину нельзя вести в мотель. Такая женщина должна войти в дом и быть представлена матери. Голова, как солнечный цветок, — и здесь, в пропахшей дезинфекцией, алкоголем, потом и страхом камере! Как только посмел этот парень, ее напарник и друг (он не может не быть ее другом — не дурак; же), привести сюда эту фею!
О, эта женщина предназначена ему, он не понимал раньше, но теперь знает наверняка: все, кто был раньше, — всего лишь прелюдия.
Он должен был желать их и получать, чтобы, дожив до этой встречи, оценить золотоволосую незнакомку, понять, какой шанс ему выпал. Он хочет ее. Она из ФБР? Что ж, она от этого не менее женщина. Он хочет ее, и он ее получит.
Тогда и так, как сам захочет. Он выйдет отсюда, выйдет скоро. И он найдет ее.
Но он отнесется к ней так, как она того заслуживает. Он в самом деле отвезет ее в дом своей матери. Правда, мама умерла, но она все равно должна оценить такой жест. Скорее бы! Теперь каждая минута превратилась в пытку ожиданием. Если она уйдет… Как же ее найти? Ну вот, ушли, и чертов надзиратель захлопнул дверь, как крышку гроба…
— Эй! — тихо окликнул заключенный своего соседа через проход. — Как тебя зовут?
Тот слез с нар, прижимая ладонь к повязке на щеке, не спеша подошел к решетке.
— Это ты меня спрашиваешь?
Рана у бедняги ныла, не спалось, и он не прочь был скоротать разговором томительные ночные часы:
— Да, — кивнул темноволосый. — Это были кто, агенты ФБР?
— Да, — коротко ответил Ърсед: все-таки говорить было больно.
— И о чем они тебя спрашивали?
Ни один опытный заключенный не задал бы такого бестактного вопроса, но раненый снизошел до ответа. Слишком уж страшно было оставаться один на один с одиночеством и болью.
— Да тут какой-то маньяк-извращенец выкапывает трупы. У меня и так неприятностей полно, еще не хватало, чтобы меня маньяком считали, — обиженным шепотом объяснил он.
— А как их звали?
— Кого?
— Вот, девушку-агента, что помоложе?
— Как звали мужчину, я абсолютно не помню, — ухмыльнулся раненый и тут же скривился от боли. — А ее звали Скалли, как этого бейсбольного комментатора, легко запомнить. Ничего себе девочка.
Темноволосый хотел спросить что-то еще, но тут загремели замки на внешней двери, и заключенные отпрянули от решеток.