Неожиданный звонок
Шрифт:
Следующие три часа смутно запечатлелись в моей памяти не потому, что я очень устала,— они пронеслись так стремительно, что я смогла запомнить лишь отдельные моменты. Я запомнила дым, тянувшийся вверх от сигареты Гарта, когда мы сидели в кафе на Елисейских полях; пламя спички блестело в его светлых глазах, рука отбрасывала тень на стол. Я помню шум машин, ехавших в нескольких метрах от нас, голоса пешеходов, непривычное навязчивое звучание французского языка, доносившееся со всех сторон. Однако в моей памяти не остались наши голоса, я забыла, о чем мы беседовали. Потом мы отправились на такси в какой-то ресторан на Монмартре,
— О! — произнесла я, вложив в это восклицание все испытываемые в тот момент чувства: радость от вечера, который превзошел мои ожидания, грусть по поводу его окончания и очевидной неповторимости, ощущение вины перед Джиной, про которую я забыла. Вздохнув, я обвела взглядом панораму города.
— Как долго вы собираетесь оставаться в Париже? — небрежным тоном спросил Купер.
Волшебство исчезло. Я не знала, что заставило его задать этот вопрос: то ли он хотел увидеть меня вновь, то ли узнать мои планы насчет поисков Джины. Я немного отодвинулась от него.
— Не знаю. Мои планы еще не определились окончательно. Помолчав, он спросил:
— Что с вами?
— Ничего! — выпалила я.— Почему вы спрашиваете?
— Мне показалось, что вас что-то тревожит.
— Нет. Я просто помечтала о других вечерах, подобных этому.
— Я не вижу препятствий к тому, чтобы он повторился. Я помолчала.
— К сожалению, я не могу отменить завтрашнюю поездку в Лондон, иначе я обязательно сделал бы это. Я проведу в Англии минимум пять дней, возможно неделю. Если вы собираетесь лететь туда...
— В данный момент у меня нет определенных планов,— резко произнесла я, отступив к призрачным белым стенам Сакрэ-Кер.— Я подумаю о них утром.
— А вы не могли бы сделать это сейчас?
Я услышала его шаги у себя за спиной.
— Я бы хотел снова увидеть вас. Мне кажется, нам нет смысла проводить эту неделю в разных городах.
— Ну, мы оба, без сомнения, это как-нибудь переживем.— Я попыталась говорить легкомысленным тоном, но мой голос про-звучал жестко и неестественно.
Я ожидала услышать в ответ какую-нибудь ироничную колкость, но он промолчал. Удивленная этой неожиданной реакцией, я повернулась и посмотрела на него. Лицо Гарта было неподвижным, рот находился в тени, светлые глаза, как всегда, казались непроницаемыми.
— Извините,— смущенно промолвила я, зная, что он огорчился, хотя и ничем не выдал этого.— Я сказала глупость. Пожалуйста, простите меня.
Он тотчас улыбнулся.
— Я это заслужил. Я не вправе указывать вам, как вы должны проводить свой отпуск. Это мне следует извиниться.
— Нет, я...
— К черту извинения! — нетерпеливо воскликнул он и в следующее мгновение обнял меня за талию; я почувствовала прикосновения его прохладных губ к моему рту.
— И за это тоже извини,— произнес он через секунду, отпуская меня,— если считаешь, что тут требуются извинения. Раз уж мы заговорили об извинениях, думаю, мне следует принести их все сразу... Ты не замерзла?
— Немного,— я ухватилась за эту возможность объяснить мою бледность и дрожь в теле,— не очень сильно.
— Вернемся на площадь и найдем такси.
Через двадцать
— Я получил не меньшее, чем ты, удовольствие. Вот мой адрес и телефон. Если ты передумаешь насчет поездки в Лондон, позвони мне, когда прилетишь туда, я тебя встречу. Если же останешься в Париже, я позвоню тебе, как только вернусь сюда из Лондона.
Гладкая визитная карточка холодила мои горячие пальцы; я рассеянно глядела на адрес и телефон. Я попыталась еще раз сказать «спасибо», но не смогла сделать этого.
— Ну, спокойной ночи, Клэр.
— Спокойной ночи, Гарт.
Он снова поцеловал меня и уехал. Я вошла в здание, закрыла за собой дверь, прислонилась к ней. Услышала, как кабина лифта спустилась на первый этаж; двери открылись и снова закрылись за мной, я стала подниматься вверх. Оказавшись в темной квартире, я замерла и задумалась о том, что осталось невысказанным нами в этот вечер. Через некоторое время я протянула руку и включила свет. Я тотчас увидела записку. Она лежала у телефона. «Когда вернешься, позвони Уоррену Мэйну. Срочно»,— написала Кэнди-Анна. Я тихо ойкнула. Порывшись в сумочке, я нашла нужную мне бумажку и принялась набирать номер дрожащей рукой.
— Господи, Клэр,— жалобно произнес Уоррен.— Сейчас почти три часа утра! Как тебя осенило позвонить в такое время? Я же не сова.
Я тотчас испытала ощущение вины. Я потеряла всякое чувство времени и не посмотрела на часы.
— Ради Бога, извини меня,— смущенно произнесла я.— Но я только что вошла в квартиру и увидела записку Кэнди-Анны с просьбой срочно позвонить тебе. Я решила, что у тебя есть важные новости...
— Когда же эта безмозглая пустышка научится передавать сообщения правильно? Нет, я звонил тебе, чтобы узнать, летишь ли ты завтра в Англию. Если помнишь,— я услышала в его голосе упрек,— ты сказала, что позвонишь мне днем в офис и сообщишь о своем решении.
— О, господи, я совсем забыла! — снова смутилась я.
— Ничего,— вежливо произнес Уоррен.— Могу ли я сделать вывод, что ты остаешься здесь?
— Ну... нет,— растерянно сказала я.— Для меня забронирован билет на утренний рейс «Эйр Франс». Извини, Уоррен, я должна была сообщить тебе...
Он вздохнул.
— Утром я сразу же позвоню в «Эйр Франс» и узнаю, есть ли у них свободное место. Каким рейсом ты летишь? Нет, это не имеет значения — я не смогу полететь утром. Я должен зайти в офис и предупредить шефа. Вот что я сделаю — попытаюсь попасть на вечерний самолет. В каком отеле ты собираешься остановиться?
— Понятия не имею,— тихо промолвила я, сознавая, что меньше всего в Лондоне мне будет нужно общество Уоррена. Как заставить его изменить свои планы?
— Поезжай в Риджент. Или Стрэнд-Палас. Это очень хорошие и не слишком дорогие гостиницы, находящиеся в центре города и специально приспособленные для американцев; ты будешь чувствовать себя там как дома.
Не успела я объяснить ему, что предпочла бы пожить в типично английском отеле среди англичан, как он добавил:
— Я сначала позвоню в Риджент; если тебя там не окажется, проверю Стрэнд-Палас. Если тебя и там не будет, встретимся в вестибюле отеля Риджент в четверг, в девять утра.