Неплохо для покойника!
Шрифт:
Сергей Иванович последовал моему примеру и тоже поднял голову к окнам второго этажа. Надо отдать должное его авторитету: наблюдателей как ветром сдуло. Он хмыкнул и лениво процедил:
— Моя популярность вполне объяснима: я хозяин этого заведения…
— С каких это пор? — заморгала я от изумления.
Мне было доподлинно известно, что одним из совладельцев этого заведения был Виктор, небезызвестный муж моей подруги Антонины.
И не далее как вчера Михаил проводил его, правда, негласно, сюда на службу, а затем
— С каких это пор? — повторила я свой вопрос, не дождавшись ответа.
Сергей Иванович поднял левую руку, приоткрыв циферблат швейцарских часов, и отчеканил:
— Уже целых пять часов, сорок восемь минут и тридцать две секунды…
За мной следили…
Я не хотела ломать голову, пытаясь разгадать сию головоломку. У меня и так было над чем задуматься, но сам факт слежки не мог оставить меня равнодушной.
Парня я узнала сразу, едва столкнулась с ним у входа в магазин. Это был светловолосый рабочий, ехавший со мной в одном автобусе с лесопильного завода Алейникова. И если в прошлый раз его неослабевающее внимание я отнесла на счет своих внешних данных, которые, по правде говоря, были не так уж и плохи, то теперь, уловив пристальность взгляда, я насторожилась.
Я свернула в первый попавшийся переулок и запетляла, словно заяц, между нашими двухэтажками, которые незадачливый архитектор наставил в хаотичном порядке. То и дело оглядываясь и прижимая к себе пакет с продуктами, я двигалась в одном мне ведомом направлении, постепенно сокращая расстояние к своему дому. И только-только мне удалось вздохнуть с облегчением, потеряв преследователя из вида, как русая макушка парня показалась из-за невысокого заборчика, огораживающего два ряда старых сараев.
— Черт! — скрипнула я зубами и ринулась в свой подъезд.
Скинув на ходу пыльные туфли и зашвырнув непонятно куда пакет с хлебом и макаронами, я схватила трясущимися руками телефонную трубку и принялась набирать служебный номер Алейникова.
Трубку сняла секретарша. Пропев томным голосом о занятости своего босса, она совсем было хотела дать отбой, когда я, не выдержав, рявкнула:
— Скажите, черт возьми, что звонит Грачева!
— Минуточку, — не меняя интонации, выдала мне она.
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем я услышала в трубке усталый голос Алейникова.
— Алло, Анна Михайловна, я вас слушаю.
— Что, черт возьми, вы себе позволяете?! — почти зарычала я. — Мало того, что вы испортили мне день отъезда, приставив приглядывать за мной какого-то гомика, так теперь и остаток отпуска мне придется проводить под вашим бдительным оком!
— Не понял, — смешался он. — О чем вы?
Озабоченность его тона немного поуменьшила мой пыл, и, чуть сбавив обороты, я продолжала кипятиться:
— Тимур Альбертович! Я, конечно же, очень ценю вашу заботу о моей безопасности.
И, конечно же, понимаю,
Я могу поднять трубку, попросить об одолжении, и завтра меня будет охранять милицейский наряд! Вы меня поняли? Не ваш белобрысый дилетант, а люди, знающие свое дело! Вы меня поняли?
— Почти, — тиха ответил он, тяжело вздохнув.
— Но это произойдет тогда, когда я почувствую в этом необходимость! А не тогда, когда этого захочется вам! — Сарказм в моем тоне поиссяк, и я почти спокойно предложила:
— Давайте не будем этого делать? Хорошо?
— Хорошо, но я этого и не делал, — ответил мне Алейников. — Смею вас заверить: я не давал никаких распоряжений о слежке.
Не дав мне опомниться, Алейников бросил трубку, и в ухо мне ударила частая череда гудков.
— Вот так так! — озабоченно протянула я, плюхнувшись в кресло. — Тогда кто же?
Неожиданно вспомнился мой новоявленный родственник Иван. Свалившись словно снег на голову, он так же неожиданно исчез, не удосужившись присовокупить к оставленной записке хотя бы пару телефонных звонков.
Сейчас его присутствие было бы как нельзя кстати, но я и понятия не имела, где его теперь искать, как с ним связаться.
— Кто же это может быть? — изводила я себя догадками, укладываясь спать.
Ответ на этот вопрос я получила на следующий день.
Проснувшись в девять утра, приняв душ и наскоро позавтракав, я решила наведаться в автомастерскую. Четыре месяца без ремонта — слишком много даже для моей колымаги. Если и сегодня скажут, что у них нет нужных деталей, позвоню Сережке Лемихову в налоговую.
Пусть он своих девчонок пришлет — нервишки им не помешает немного пощекотать. Пора, наконец, хоть как-то использовать свое служебное положение.
Тихонько бормоча себе под нос, успокаивая себя подобным образом, я рванула на себя дверь подъезда и сощурилась от яркого солнечного света. Когда же глаза мои понемногу попривыкли к нему, то первое, что я увидела, — это белобрысого, шпика. Так, кажется, их называли в царской охранке. Он сидел со скучающим видом на скамеечке у подъезда и лениво помахивал сломленным тополиным прутиком.
— Привет, — поздоровалась я, поравнявшись со скамейкой. — Утро прекрасное, ты не находишь?
— Нормально, — протянул он и приветливо улыбнулся.
— Да, утро-то прекрасное, — ехидно прищурилась я. — Только вот ты мне совсем не нравишься…
— Почему? — совершенно искренне изумился он.
— Ходишь за мной повсюду. Зачем?
Парень, выпятил нижнюю губу, немного подумал и промямлил:
— Охраняю.
— Вот как! А от чего, можно узнать?
— Сказано охранять, я и охраняю, — парень опять широко улыбнулся, очевидно, пытаясь вызвать у меня доверие.