Непобедимая
Шрифт:
«Вот черт, до чего же трясется над собой! Врач не разрешил. Врач не советовал. Только о себе и думает».
Больше он не оборачивался. Он добежал до зимовья, вошел в небольшую нетопленую, давно покинутую людьми избу и здесь решил дожидаться Глеба. В крошечном, наглухо замерзшем оконце он продышал глазок и тогда увидел далеко среди деревьев маленькую фигуру, медленно продвигавшуюся по просеке.
И вот тут-то и пришла ему в голову эта дурацкая мысль разыграть Глеба. Вернее, в тот момент она вовсе не казалась
Дальше все произошло очень быстро.
Когда Глеб вошел в избу, Виктор уже лежал на лавке, неловко скорчившись, и стонал. Отвернувшись к стене, он кусал губы, чтобы не рассмеяться раньше времени. При этом он то вытягивал ноги, то поджимал их к самому животу, потом начинал шарить рукой по бревнам стены, вдруг приподнимал голову и снова опускался на лавку.
— Что с тобой? — испуганно бросился к нему Глеб. — Витька, что с тобой?
Виктор пробормотал что-то нечленораздельное. Теперь он обхватил руками живот и тихо постанывал.
— Витька, да подожди… Да что с тобой? — повторял Глеб. — Вить, ну поднимись, слышишь?..
Виктор не отвечал и только мотал головой. Недаром еще в школе он считался первым мастером симуляции — ему ничего не стоило избавиться от любой контрольной.
— Вить, что же делать, а, Вить?
Глеб попробовал поднять его — но куда там! — Виктор был и выше и тяжелее; самое большее — Глеб мог бы протащить его на себе шагов пять, от силы десять…
Чуть приоткрыв глаза, Виктор наблюдал за Глебом. Тот в нерешительности стоял посреди избы.
— Вить, ну, потерпи немного, — повторял он, — потерпишь, ладно?..
Потом он вдруг кинулся к двери. Виктор слышал, как тяжело бухнула наружная дверь, почувствовал, как морозный воздух ворвался в избу.
Он полежал еще немного, потом осторожно встал и на цыпочках подошел к окну.
Возле избы Глеба не было.
Виктор выскочил на крыльцо и тогда уже в отдалении увидел мелькающую среди деревьев фигуру Глеба. Тот вовсю работал палками и бежал не оглядываясь, как на соревнованиях.
— Глеб! — крикнул Виктор. — Глеб! Подожди!
Ему стало не по себе. Он совсем не хотел, чтобы эта шутка, этот розыгрыш заходил так далеко.
— Глеб! — крикнул он еще раз. — Глеб!
Но Глеб не слышал.
Еще несколько секунд Виктор видел, как то появляется, то скрывается за деревьями темная фигурка, потом она исчезла совсем.
«Ладно, аллах с ним, пусть пробежится. Хуже не будет, — сказал себе Виктор, стараясь подавить беспокойство, и стал не торопясь надевать лыжи. — Кто ж его знал, что он сорвется, как бешеный…»
Он надел лыжи и не спеша пошел назад к казарме по той самой лыжне, по которой только что пробежал Глеб.
Виктор не успел пройти еще и четырех километров, когда услышал
— Красильников, что это с тобой?
— Да вот… — неуверенно сказал Виктор, — приступ какой-то был… Сейчас полегчало…
— Ну ладно, садись в машину, — облегченно вздохнул фельдшер, — а то мы уже перепугались…
— Я и сам перетрухал, — уже смелее сказал Виктор, — знаешь, какая боль!
Он подумал, что потом, когда-нибудь позже, обязательно расскажет ребятам, как ловко разыграл Глеба, — вот все обхохочутся!
— А друг твой опять в санчасти… — неожиданно сказал фельдшер. — Добегался. Плохо ему.
— Да брось! — сказал Виктор.
Ему вдруг пришла в голову нелепая мысль: может быть, Глеб каким-то образом догадался о розыгрыше и теперь в свою очередь в отместку решил разыграть его, Виктора.
— Брось, — повторил он. — Не может быть.
— Чего не может быть, — равнодушно отозвался фельдшер, — сам увидишь…
…Потом Виктора осматривал врач, мял ему живот, задавал какие-то вопросы, и Виктор машинально отвечал на них, а сам все время думал о Глебе.
— Вероятно, приступ аппендицита, — доносились до него слова врача. — Если повторится еще раз, придется оперировать. А пока вы свободны. Идите благодарите своего товарища.
У входа в палату Виктор в нерешительности остановился. Он со страхом представил себе, как увидит сейчас побледневшее, с запавшими глазами лицо Глеба…
Но Глеб выглядел как обычно, казалось даже, что он просто по ошибке попал сюда, на больничную койку.
— Ну что, все в порядке? — спросил он. — Жив?
— Жив… — сказал Виктор, отводя глаза. — Врач говорит, приступ аппендицита…
— А я, знаешь, как бежал! — сказал Глеб. — Знаешь, как бежал! Здорово ты меня напугал — на тебе ведь лица не было…
Виктор молчал.
— Послушай, Вить, ты можешь взять мои лыжи…
— Да брось ты! — сказал Виктор. — Будешь еще бегать как миленький!
— Не знаю, — серьезно ответил Глеб. — Врач говорит, что пока ничего неизвестно. Так что, пожалуй, это была моя последняя дистанция, — добавил он, усмехнувшись, — жаль только, время я не засек — наверняка рекорд пропал…
«Я должен сказать ему правду, — подумал Виктор. — Только не сейчас. Не сегодня. В следующий раз».