Непобедимые скифы. Подвиги наших предков

Павлищева Наталья Павловна

Глаза старшей амазонки лукаво поблескивали, она симпатизировала Асиат и Аморгу, понятно, что девушка не будет всю жизнь у амазонок, ей надо выбирать себе мужа. Голова еще одного врага – и Асиат сможет это сделать. Только бы не сложила свою голову сначала…

Жеребчик Аморга, привязанный к столбу возле шатра Скопасиса, ткнулся мордой в плечо хозяина, словно спрашивая, пойдут ли они разыскивать так нравившуюся ему кобылку Асиат.

– Пойдем, – согласился Аморг.

У самого большого костра амазонок сидели несколько женщин. Услышав голос одной из них, скиф улыбнулся. Асиат

говорила почему-то по-арамейски. Аморгу ее голос показался журчащим ручейком. Но стоило подойти ближе, как он смолк на полуслове, девушка поднялась, чуть растерянно глядя на Аморга:

– Аморг…

Скиф стоял, не замечая, что улыбка раздвинула его губы от уха до уха. Асиат легкой тенью скользнула от костра к всаднику, остановилась перед ним, блестя глазами. Сзади раздался смех, но смеялись амазонки дружелюбно.

– Ты… как ты попала в плен? – Голос скифа был сдавленным, словно ему трудно говорить. Но говорили не губы, а глаза. Они тревожно спрашивали девушку: с тобой все в порядке, ты мне рада? Два синих омута с восторгом отвечали: да, да!

Девушки у костра сделали вид, что этих двоих попросту нет, загалдели, обсуждая что-то свое. Лейла, напряженно всматривающаяся в свою госпожу, какой она упорно считала Асиат, поняла сердечную привязанность между ней и этим сильным мужчиной, что неожиданно возник из темноты ночи со своим конем. Ей стало совсем грустно, вот и Асиат она не нужна… Заметив сожаление персиянки, Залина ткнула ту в бок:

– Ну, чего тоскуешь? Аморг хороший, пусть потешатся, мало ли что будет завтра.

Лейла, конечно, ничего не поняла, но все же кивнула. От тычка великанши она едва не полетела наземь, хотя Залина лишь повела локтем. Амазонка удивленно смотрела на новую подругу:

– Это ты чего, такая слабая, что ли? Не годится! Завтра же будешь у меня силу качать!

Девушки вокруг рассмеялись:

– Ну, Лейла, берегись!

Персиянка поняла, что смеются над ней, но смеются по-доброму, и улыбнулась сама. Немного погодя хохотали уже все, сами не зная над чем. Просто в последнее время жизнь стала настолько тревожной, что хотелось чем-то ее разбавить. Говорят, у скифов раньше были певцы-сказители, которые умели разогнать мрачное настроение целого племени. Где они теперь, эти сказители? Может, у скифов и есть, только что-то не видно. Ничего, девушки умеют развлекать себя сами!

Дайрана подошла к костру, когда веселье было в разгаре.

– Чему радуетесь?

– А так! Смеемся, и все тут! – ответила ей Майя. И тут же стала серьезной: – Что слышно, Дайрана?

Посерьезнели и все остальные.

Дайрана со вздохом присела:

– Ойранцы идут на нас не шутя. Их очень и очень много. Отряд Аморга попробовал врагов на зуб, ничего, стрелами бьются, как и все остальные. Решили беспокоить их по очереди – два отряда днем, да ночью.

– А почему не все сразу? Побить, и дело с концом!

– Не побьем, Антир прав. Надо сначала вымотать как можно сильнее.

– Но ведь они пойдут на наши земли…

Амазонка тяжело вздохнула:

– Ну, пока не на наши, а на скифов, но и они согласны лучше сначала пустить врага в степь, обессилить его, а уж потом бить.

– Тоже

верно. А как мы? Тоже будем нападать?

– Я сказала «да». Идем одним из двух дневных отрядов.

Дайрана пытливо вглядывалась в лица подруг. Она решила за всех, не спрашивая их, еще на совете у Антира, и теперь тоже. Тогда все амазонки сказали, что будут воевать вместе со скифами, но это тогда… Мало ли, вдруг теперь кто-то передумал?

Так и спросила. В ответ раздался обиженный голос Залины:

– Дайрана, ты водишь нас не первый день, не оскорбляй недоверием!

Старшая амазонка встала:

– Ойранцы не в наших землях, мы вправе не воевать за скифов. Любая из вас может уйти, если захочет. Я никого не могу держать и должна спросить каждую. Но если вы решите остаться, то придется тяжело, это не мелкие стычки, это война не на жизнь, а на смерть! Это кровь, плен и смерть!

Вокруг костра уже собрались остальные девушки, остановились, внимательно слушая Дайрану. Та окинула взглядом стоявших, снова покачала головой:

– Готовы ли вы проливать свою кровь за скифов? Если да, то мы будем вместе со Скопасисом, но держать тех, кто захочет уйти, никто не станет. Это не возбраняется.

Едва замолчала Дайрана, как вокруг раздались голоса:

– Мы вместе со скифами!

– Сарматы появились от скифов и амазонок, а наши отцы – сарматы!

– Это и наше племя!

– Мы с тобой и скифами, Дайрана!

Та подняла руку в знак того, что хочет говорить. Амазонки уважали свою предводительницу, потому замолчали сразу.

– Я никого не тороплю, но до утра должны определиться все. Те, кто останется, утром пойдут вместе со мной на целый день в засады. Решившие уйти тоже пойдут утром.

Вдруг кто-то поинтересовался, кивнув на сидевшую с широко распахнутыми глазами Лейлу, девушка, казалось, всем телом впитывала незнакомые слова, стараясь по звукам уловить, о чем идет речь:

– А эту куда?

Дайрана не успела ответить, персиянку заслонила собой Залина:

– Посидит в стане, пока будет варить нам похлебку!

Ее поддержала и Майя:

– Эта ойранка умеет раны лечить, уже сегодня показала…

Девушки закивали, Лейла успела понравиться многим, хотя и не все были довольны такой вот нежданной гостьей. Раздался чей-то голос:

– А вдруг она лазутчица?

– Га! – во весь голос громыхнула Залина. – И чего можно разведать, ни хрена не понимая?!

Дайрана снова подняла руку:

– С Лейлой решай сама, ты взяла ее под свою опеку, тебе и разбираться. С рассветом сотня выходит на целый день! Идем вместе с сотней Скопасиса.

– А кто останется здесь?

– Одна сотня останется здесь. И из наших кто-то должен тоже остаться. Пойдем налегке. Когда вернемся, не знаю.

Залина задумчиво смотрела на Лейлу: и правда, как с ней теперь быть? С собой не возьмешь, это и впрямь война, а ойранка в седле не сидит… Оставишь здесь, тут же пристанут мужики, которые Залину побаиваются, а без нее снова дадут волю рукам.

Амазонки уже начали расходиться, деловито обсуждая сборы. Залина взяла за руку Лейлу:

– Пойдем, подумаем, что делать с тобой.