Непобедимые
Шрифт:
– Фу ты, ну ты…
Смерть побагровела и неприятно рассмеялась.
– Я не узнаю вас, ребята, – натужно хохотала она. – Добро выпускает в меня струю агрессии, а Зло встаёт за светлого грудью. По-моему, это состязание меняет вашу сущность.
– Не пори ерунды, – бесстрастно отозвался Ахита. – Мы всё те же, но впереди у нас вечность, которую придётся провести бок о бок. И, чтобы потом не перегрызть друг другу глотки, ссориться нам нельзя.
– Верно говоришь, – раздался тоненький голосок.
На плечо Хиты опустилась хрупкая девушка с золотыми
– Вы так шумели, – сердито сказала она, – что меня отправили разобраться и поддержать правого. Так кому нужна помощь?
– Мне, – откликнулся светловолосый мужчина. – Но я даже не мог подумать, что моим партнёром станет гений.
– Ну, не ангелов же к тебе посылать, – хихикнула красавица. – Они так разжирели и обленились, что их крылья не держат. Ладно, вводите меня в курс дела, и давайте уже играть. В высших сферах так ску-учно, что даже Земля мне кажется раем.
Люди сели в кресла, и Антака, почесав в затылке, начала рассказывать о содеянном.
Предновогодняя зима в средней полосе России была хороша. В отличие от минувшего года, когда земля напиталась талой водой, в этом снег, пушась, покрывал ветви деревьев, сверкал под лучами морозного солнца, а люди радовались хорошей погоде и наступающим праздникам.
На окраине одного из городов подмосковной провинции природную красоту не портило ничто. Если в центре почерневшие сугробы, ежеутренне сгребаемые чистящей техникой, толпились по сторонам дорог, обезображивая городской пейзаж, то в забытом не богом, но людьми районе белый покров лежал повсюду, радуя ребятишек и заставляя ворчать взрослых, едва передвигающих вязнущие ноги.
Однако снежные завалы совершенно не беспокоили женщину лет сорока, идущую по тропинке между деревьев. С восторгом рассматривала она произведения искусства зимы, звонко смеясь, когда снежная пыль с задетой ветки летела ей в лицо.
Незнакомка шла, тихонько разговаривая то сама с собой, то с украшенными белой мишурой тополями, когда сзади что-то зашумело. Оглянувшись, она увидела, что большая берёза сбросила с себя сияющие одежды, и те бесформенной грудой улеглись у её подножия.
– Странно, – поворачивая обратно, пробормотала женщина, – нет ни ветра, ни крупных птиц. Так что же происходит?
Остановившись над большим сугробом, она всмотрелась в его очертания.
– Как уснувшее живое существо, – прозвучало тихое, – но какое, не понять. Впрочем…
Махнув рукой, она весело добавила:
– Каких только чудес не встретишь в природе. Одни снежинки чего стоят.
И лёгкой походкой направилась к дому, не замечая, что сугроб за её спиной зашевелился, словно кто-то пытался выбраться наружу. Весело мурлыкая, беззаботная скрылась за поворотом, провожаемая взглядом чьих-то злобных глаз.
Стемнело. Невысокий толстячок, оставив за закрывшейся дверью суету востребованного жителями магазина, зашагал по знакомой дороге, освещённой ярким светом фонарей. Прихлёбывая
Миновав затихший к вечеру детский сад, он направился к неширокому мостику, перекинутому через канаву, когда в тёмном углу за решётчатым забором что-то зашевелилось.
«Собака что ли?» – подумал человек и, движимый любопытством, шагнул к чёрному прогалу. Послышалось тихое поскуливание.
– У-у, ты, моя хорошая, – ласково сказал мужчина, роясь в сумке, – где-то у меня завалялся бутерброд. Хочешь колбаски?
Скрывающееся во мраке существо негромко взвыло, словно соглашаясь, и человечек, ступив на едва заметную тропинку, двинулся навстречу животному.
Звуки стихли и благодетель остановился.
– Вот странная, – пробормотал он, – боится. – У нас здесь вроде нет таких трусливых…
И позвал:
– Ну, иди сюда, дурашка.
Сзади послышался шорох и мужчина, обернувшись, застыл с открытым ртом. Над ним возвышалось нечто, напоминающее огромный сугроб, вот только у него были руки и ноги, а в глазах полыхал жёлтый огонь.
– Что за…
Толстячок не договорил. Нависшее над ним чудовище, заревев, протянуло вперёд узловатые верхние конечности, раздался дикий вопль, и куски тела несчастного полетели в стороны, окропив красным и заставив таять принявший их снег.
А на следующий день тихий спальный район взбудоражило известие о безжалостном маньяке. За одну ночь погибли десять человек, каждого из которых пришлось собирать по частям.
Слух о происшествии докатился до столичных СМИ и телевидения, немедленно слетевшихся на сенсацию, и скоро эфир полнился информацией о страшном событии. В воздухе витал ужас, власти призывали к осторожности, а светловолосый человек, замерший перед стареньким телевизором, впитывал информацию.
– Десять?! – ошеломлённо произнёс он. – И ведь это не конец. Кого же, спрашивается, выпустил Ахита?
Скучающий в тесном съёмном жилище гений по имени Канти, покосился на беседующего с собой мужчину.
– Кто его знает, – произнесла малютка. – Спроси у него.
В дверном проёме появилась Антака.
– Михику, – сообщила она. – О, это ещё тот шельмец, и я жду богатого урожая. А если…
Продолжить Смерти не дали.
– Снежного монстра? – изумилась Канти. – Это же самое глупое существо во всей Вселенной.
– Тем лучше – осклабилась жница.
– Дура ты, – буркнул Хита и поднялся.
Подойдя к окну, он некоторое время задумчиво наблюдал за парящими в воздухе снежинками, а после повернулся к женщинам.
– Мне нужно там побывать, – сказал он. – Посмотрю, что происходит, и постараюсь принять контрмеры.
– Я с тобой, – пискнул гений.
Опустившись на плечо соратника, девушка исчезла, и лишь тяжесть её небольшого тельца напоминала, что она ещё здесь. Одетый в дублёнку Хита, кинув взгляд на Антаку, открыл рот, намереваясь заговорить, но передумал и вышел в зимнюю стынь.