Непобедимый 4. На излом
Шрифт:
Под конец тренировки он глубоко поклонился и коснулся поверхности мата в знак уважения традициям пахлавани. Затем отошел в сторону, а вперед вышел Степаныч.
— Значит так, парни, — сказал он, держа руки за спиной и сурово оглядывая нас, как будто искал преступника. — Подведем итоги. Есть понимание того, что представляет из себя традиционная иранская борьба?
Глава 14
Конец делу венец
Степаныч
— Нет, так никуда не годится. Опять у тебя по технике броска лажа. Полная лажа, Волков. Ну что ты скачешь, как лягушка на кочках?
Я устало вздохнул. Впрочем, не только устало. Еще и слегка взбешенно.
Тренер меня достал за эту неделю. Критиковал по любым поводам. Но особенно часто ругал за неотточенную технику. За то, что я часто заменяю ее силой.
Спору нет, есть у меня такой минус. Хотя стараюсь с ним бороться. Каждый элемент делаю по три сотни раз. От частого повторения вырабатывается автоматизм. И быстрота.
Проблема в другом. Когда техника выполняется неправильно, от частого повторения ошибка закрепляется. Потом трудно убрать.
Вот это и не нравится Степанычу. Поэтому он и бесится. Всю неделю с ума сходит. Всех достал уже. И меня в том числе.
Но я терпел. Стиснул зубы и делал все, что говорит тренер. А как по-другому? С одной стороны, он прав.
Так уже продолжается всю неделю. Сегодня у нас предпоследний день перед отъездом. Каждый день у нас тренировки. Изнуряющие и выматывающие.
Изучение национальных видов спорта уже пройдено. Как и говорил, Степаныч, у нас разные тренировки.
Один день отработка приемов. Другой вольные схватки. С разными соперниками. Разной весовой категории.
За эту неделю я успел побороться со всеми участниками сборов. Со всеми без исключения. Это был отличный опыт.
Причем схватки проходили по-полной. Как и полагается. Пять минут на каждого соперника. Иногда почти без перерыва, вкруговую.
С легковесами как раз отрабатывал технику. С ними легче. Но они юркие и быстрые.
Пока схватишь его за руку, он уже почти ушел. Как угорь. Выскользнул из ладони. Приходилось и самому двигаться быстрее. Поневоле.
Средние веса это моя стихия. Здесь можно и работать по технике. И бороться с достойными соперниками. И отрабатывать силу.
Что я и делал. Всю неделю. Наработал неплохие результаты. Побеждал почти во всех схватках.
Дошло до того, что со мной не хотели бороться. Особенно парни из других секций. Считали, что это бесполезно.
Правда, тут Степаныч мне помог. Тут же выругал уклонистов. Приказал наоборот бороться со мной. Как можно больше.
— Вы что, не понимаете, что надо всегда бороться с самым лучшим и
Так мне пришлось бороться еще больше. Но я не жаловался. Наоборот, боролся.
Ну, и само собой, с тяжеловесами. Тут уже наработка силы. Их пришлось брать именно мощью.
Техника тоже работала. Но я использовал именно силу. Особенно, чтобы поднять здоровяка в воздух.
Можно, конечно, и по-другому. Тоже работать технично. Ловить здоровяка в ловушку. Брать его техникой.
Но я чувствовал, что это лишнее. Когда есть сила, много ума не надо. Поэтому я шел напролом.
Чаще всего боролся со Звеньевым. Великан не возражал. Готов был схватиться со мной в любое время. Очередные поражения его не смущали.
— Эх, Волков, — говорил мне тренер. — Ты когда будешь изучать настоящее самбо? Ломать не только силой? Но и переиграть соперника тактически. Если не научишься, далеко в самбо не уйдешь. Это ведь спорт для думающих людей. А не для горы мышц и мускулов.
Верно, все верно. Но можно мне сейчас насладиться превосходством? Хоть немножко. А потом уже заняться истинным самбо.
Поэтому я не обращал внимания на критику тренера. Работал по-своему. Что Степанычу, конечно, не нравилось.
Вот и сейчас он едко проехался насчет броска. Моего броска переворотом. Мы его повторяли весь день.
Сказал, сравнил меня с лягушкой. Покачал головой. Пошел дальше. Ругать другую жертву.
Я посмотрел на Толстолобикова. Моего соперника. Тот усмехнулся.
— Ну ничего, Волчара. Бывает. Ты никудышный самбист. Ну что поделать? Смирись уже с этим. Зато тебе в любви везет. Вон, какую девушку себе захапал. У всех слюни текут.
Я покачал головой. Вот ведь гад Дима. Сразу по двум больным местам бьет. Прямо без разбору. Сыпет соль на раны.
Знает ведь, что я лучше него. Язвит, хотя сегодня проиграл мне все схватки. Да и позавчера тоже.
А насчет любви тоже задевает. Хотя и не знает точно, что мне неприятно. Все парни думают ведь, что у меня роман со Светой. А там ничего такого.
Кроме поцелуев, ничего. Ничего серьезного. Света оказалась твердым орешком. Трудно раскусить. У меня не получалось уже всю неделю.
Девушка только целовалась. Когда я переходил к большему, мягко отказывала. Говорила, что не время.
Так прошла неделя. Я вдруг сегодня понял, что ухлопал на нее все сборы. И ничего не получил.
Ладно, хоть пообщаться удалось. Света отличная собеседница. Так себе утешение, но что поделать.
Поэтому слова Толстолобикова про баловня судьбы вообще ни коим боком не соответствуют действительности. Я покачал головой.