Непобедимый Боло

Коллектив авторов

Громкий шум... Человеческий крик — женский. Передние сенсоры блокированы по всему фронту, справа и слева. Пытаюсь продвинуться дальше. Женский крик, громче. Ощущаю плазмоидный объект под правой наружной гусеницей впереди. Термосенсоры определяют его как нижнюю часть тела человека. Очевидно, это та женщина, которая кричала. Я раздавил нижнюю часть ее тела.

Шок — так определили это нанни. Боль в её размозженных ногах затупилась и отдалилась, как бы не принадлежала ей более.

Ирена смогла сосредоточиться на стальной стене, нависшей над нею, детально разглядеть траки гигантской металлической гусеницы, которая накатила на неё, вдавив её в пол пещеры.

Нанни просили прощения; они не могли исправить повреждения. Слишком велик объем разрушений. Ирена со странной отчужденностью согласилась с оценкой её расплющенных ног и таза. Кровеносные сосуды были превращены в месиво, нервные волокна разорваны. Она вспомнила ногу Тиммина.

Нанни были обеспокоены тем, что без немедленного вмешательства она неизбежно умрет. Вмешательство не сможет восстановить все функции организма. Ирена приказала им действовать. Она должна жить, что бы ни случилось, она — единственный совершеннолетний член группы, последний взрослый человек.

— Леандр, Алик, Своти, помогите нанни, — сказала Ирена, отметив, что её слова вышли каким-то хриплым выдохом.

Дети стояли, оцепенев от ужаса Почему-то первой опомнилась Своти и по-детски закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться. Следующей очнулась Леандр, робко посмотрела на Ирену и с мрачной улыбкой направила умственные усилия на нанни.

Когда боль ослабла, Ирена тоже сосредоточилась на действиях нанни. Как сотрудник Надзора, она разбиралась в медицине и лечении ранений, поэтому могла гораздо больше, чем дети, которые главным образом помогали предотвращать наступление осложнений. '

Нанни латали кровеносные сосуды, поддерживали её бедренную артерию, блокировали нервные окончания, сращивали раздробленные кости. Они выпустили часть крови наружу, чтобы снизить угрожающе возросшее давление, растягивающее сосуды.

Ирена сожалела, что её медицинские знания не распространяются далее основ оказания первой помощи. К счастью, нанни сообщили, что её половая система не повреждена.

— Это машина, — внезапно сказал Алик, неожиданно прервав общее молчание. Ирена посмотрела на него, потом на стальную громадину. — Она вроде нанни, только большая.

— Ерунда,— отрезала Ирена.— Такая громадная...

Глоттальные и фрикативные сдвинуты, в языке существенные изменения, но, по сути, он тот же.

— Пожалуйста, идентифицируйте себя, — произнес гулкий громкий голос. Алик выпучил глаза. Своти вскрикнула и бросилась к Ирене, охваченная странным чувством, ища защиту и одновременно стремясь защитить её. Леандр стояла неподвижно, в упор глядя на неподвижную массу.

Ирена успокаивающе обняла Своти:

— Я лейтенант Ирена Калгари, а кто вы?

— Лейтенант, — отметил голос,— вы участвуете

в этой войне?

Дети непонимающе смотрели на Ирену.

— Война? — пробормотала она, обращаясь к нанни с запросом. Слово оставило в памяти существенные следы, оно было связано с бомбами и взрывами.

— Детонация ядерного заряда в десять мегатонн, имевшая место в пределах одного километра от данного места, является актом войны.

Странная терминология, раздумывала Ирена. Знакомые слова «детонация», «ядерный», «мегатонна» употреблялись в непривычном контексте.

— Что такое война? — спросила Леандр.

— Ребенок, женского пола, около двенадцати стандартных лет. Вероятно, не участвующий в боевых действиях,— решил голос.— Лейтенант, почему вы мне не отвечаете?

— Ваш вопрос непонятен,— ответила Ирена. Она подумала об остальных детях, где они и не повредит ли им радиация.

— Вы офицер?

— Да.

— Вы участвуете в конфликте?

— Конфликт — это несогласие двух людей?

— Конфликт в виде длительных военных действий. — В голосе чувствовалось что-то вроде раздражения. — Я не понимаю, почему вы столь упрямы в этом вопросе.

— Оставь ее в покое! — закричала Своти. — Убери свое вонючее железо с её ног и катись отсюда! — Только усилие Ирены сдержало девочку от того, чтобы броситься на темнеющий перед ними источник голоса.

— Я думаю, это неразумно при данных обстоятельствах, — ответил голос. — Я думаю, что вам следует считать своего лейтенанта моим пленником.

— Пленником?

— Странное слово, — наморщила лоб Своти.

— Нанни говорят, что кто-то им мешает, — сообщил Алик.

— Няни? — отреагировал голос. — Вы находитесь под опекой?

— Да, нанни заботятся о нас. — Своти смотрела на Ирену, стараясь не ошибиться в определениях. — Мы говорим им, что нам нужно, и они делают это.

— Мы не говорим, — поправил Алик, — мы думаем.

— Где ваши опекуны? Я должен с ними поговорить.

Дети хихикнули. Алик и Своти становились неуправляемы. Ирена это заметила и спросила:

— У вас нет своих нанни?

— Нет, ответил голос. — Боло не нуждается в опеке. Я самостоятельная боевая единица.

— Боевая? — повторил Алик. Нанни дали объяснение образами, которых он не мог понять. — Что-то вроде игры в прятки?

Анализ речи оценивает вероятность неискренности со стороны детей менее одной десятой процента. Лейтенант говорила слишком мало, достоверная оценка пока невозможна. Она сильно страдает от боли, причиняемой телесными повреждениями.

Инфракрасное сканирование показывает, что первоначальные повреждения сосудистой системы частично устранены. Некоторые фрагменты костей срослись — мои сведения о медицинской технологии подлежат пересмотру. Не могу понять отсутствие готовности к сотрудничеству со стороны лейтенанта. Возможно, какого-то рода проверка?