Непобедимый Боло

Коллектив авторов

Позади раздался сильный взрыв, бросивший их на землю. Ирена обернулась. Её взгляду представилась изрытая поверхность. Тиммина она больше не увидит.

— Давай, давай сюда! — кричала Леандр,— Ползем!

Ирена послушно ползла за маленькой девочкой,

— ...недалеко! — снова прорвался уговаривающий голос.

Нет, не далеко, думала Ирена. Двести, может быть, триста метров.

Они ползли, вжимаясь в землю, обнимая её. Ближайшие взрывы подбрасывали их.

Идиоты! Почему они не могут в нас попасть? —

мысленно ругалась Ирена.

Маленькая девочка подгоняла ее.

И кому пришло в голову использовать физическое оружие? — снова спросила себя Ирена, но уже без следа того неприязненного восхищения, которое она испытывала три недели назад.

Грязепад внезапно прекратился. Они были под козырьком. Нет, не под козырьком — в пещере. Два воина вползали в последнее прибежище человечества. Грохот снаружи поутих, выродился в отдельные хлопки, и наконец стало совсем тихо.

Ирена встала, взяла Леандр за руку, пересекла невидимый барьер, охранявший вход, и они погрузились в прохладу убежища.

Внутри Ирена прислонилась к холодному камню стены и прижала к себе девочку.

— Мы в безопасности, — сказала Ирена. Безопасность. Слово это отозвалось горечью. Тиммина больше нет.

Леандр подняла голову, попыталась улыбнуться, но вместо этого разрыдалась.

Ирена крепко прижимала к себе девочку, голова которой была как раз на уровне её желудка. Мне надо уделять ей больше внимания. Она после меня самая старшая.

Ирена посмотрела на прижатую к ней одиннадцатилетнюю девочку и нежно погладила ее по голове. Ирене Калгари был тридцать один год, и она была здесь старшей.

Привыкнув к полумраку, Ирена различила выражения на маленьких запачканных лицах окруживших ее детей. На некоторых читалась укоризна, на других — испуг или опустошенность. Некоторые смотрели прямо перед собой, но большинство пожирали ее глазами.

— Пошли, — сказала Ирена, уводя их вниз, в глубину пещеры. Леандр всхлипнула в последний раз, пожала руку Ирены и заняла место в конце шествия, следя, чтобы никто не отстал.

Никто не знал, когда были построены эти пещеры, но Ирена была почему-то убеждена в их искусственном происхождении. Они были очень старыми, о чем говорила прямолинейная геометричность их очертаний. Очевидно, при их строительстве применялись еще макроинструменты. Нанни оставили бы после себя мягкие скругленные формы.

О макроинструментах Ирена узнала лишь на прошлой неделе, когда обратилась к данным о Большом Скачке. Данные так редко вызывались, что нанни могли собрать в своей коллективной памяти лишь скудные следы. Она узнала о добыче угля, варке стали и что-то о необыкновенно мощных резервуарах или танках — но эти данные были сильно искажены. Она узнала бы больше, если бы Тиммин не выбежал и не погиб. Но мальчик не мог поверить, что его отец больше не вернется, что его не стало.

Возможности нано-машин [20] очень велики, но их управление требовало концентрации умственных усилий. Без Тиммина Ирене придется намного труднее, даже чтобы поддерживать основные функции. К тому же ей придется отвлекаться на обучение Леандр и — кто следующий по возрасту? — Своти науке управления нанни.

Нельзя сказать,

что управление нано-машинами, нанни, нянечками, требовало больших усилий. Для этого надо только думать. К сожалению, нянечки понимали всё слишком буквально, и для выполнения сложных процессов, например для освещения пути и одновременного обогрева им требуется серьёзно сосредоточиться. Если же учесть свойственную детям рассеянную мечтательность, то Ирене предстояла непосильная работа, даже если полагаться на помощь старших детей.

20

Нано — очень мелкий, миллиардная доля чего-либо.

Более простые вещи, например поддержание уже идущего процесса, требовали не так много нанни. А при бомбёжках было трудно даже поддерживать самые простые вещи в их нормальном состоянии, потому что нанни должны были учитывать разницу между тем, что должно быть, и тем, что есть на самом деле.

Ирена так и не смогла узнать у нанни, почему людей уничтожают на этой планете. Или чего хотят нападающие. Или где они находятся и кто ими управляет.

Разумеется, это какое-то недоразумение. Вроде несчастного случая. Тот, кто это делал, не видел предупреждающих знаков, не заметил ясных признаков того, что планета зарезервирована для людей и была уже занята людьми. Как только это выяснится, думала Ирена, проблема перестанет существовать и наступит время слез и извинений.

Я должна им это сказать. Вот в чем проблема, думала Ирена. Как-то надо довести до их сведения. Другие попытки, если они и были, остались непонятыми или нераспознанными.

Освещение вдруг начало мигать и потускнело. Ирена обернулась:

— Леандр, сосредоточься! Свет и тепло, больше света, чем тепла.

Далеко сзади Леандр мрачно кивнула, услышав ее. Почти сразу же стало светлее.

— Своти! — Темноволосая девочка подняла голову. — Ты можешь помочь.

— Я тоже могу помочь, — прозвучал тоненький голос. Ирена посмотрела на рыжеволосого Алика.

— Да, конечно. — Голос Ирены впервые после возвращения в пещеру звучал в полную силу. — Подумайте о свете для нас.

Свет наверху заколебался и стал распространяться по стенам вниз. Их окатила волна тепла.

— Алик, только наверху, только наверху! — кричала Своти.

Они подошли к первому уклону, ведущему вниз. Сначала здесь были ступени, но Ирена мобилизовала нанни и все исправила. Еще два уклона, и они на дне.

Внезапно пол ушел из-под ног, потом рванулся вверх. Она потеряла равновесие. Падая, она почувствовала, что на её тело наваливается что-то гигантское. Сзади кричали дети.

Когда она открыла глаза, было сумрачно. Что-то её трясло. Почему такой полумрак? Она простёрла мысли к нанни, подумала о свете и об убавлении тепла — ей было слишком тепло, но свет стал лишь чуть ярче.

— Ирена! — послышался отдаленный размытый голос.

Ей было тепло, и она была укрыта. Чья-то рука прошлась по её лицу. Она почувствовала, как с лица снимают грязь.

— Ирена! — Голос принадлежал Алику, хотя и был искажен ужасом.

— Всё нормально, — пробормотала Ирена. Грязь упала в её приоткрывшийся рот, и она сплюнула. Пошевелила руками, попыталась сесть. Правая рука почти не ощущалась.