Непобедимый. Право на семью
Шрифт:
— Хорошо, — вздыхая, стараюсь перераспределить вес так, чтобы ей не было тяжело. — Полежим.
Замираем и какое-то время молчим. Полина просто трется об меня лицом, лениво растирает по спине капли пота.
— Миша… — выдает как-то чересчур решительно. Я инстинктивно напрягаюсь. — Если ты против шлейфа и замка — мне все это тоже не очень важно. Давай, как-то по-простому…
— Полина… — тяну и сам не осознаю, какие эмоции вкладываю. То ли облегчение, то ли какую-то усталость, то ли ставшей перманентной нежность. — Обязательно, это сейчас обсуждать?
—
Если бы мог, расхохотался бы. Но, пока все мои силы в другом месте сосредоточены — член внутри нее снова становится твердым. Принцесса это чувствует — вздрагивает, стонет и обмякает. Понимаю, что тоже готова к новому раунду. Вот тогда усмехаюсь. Касаюсь губами ее уха. Ласково, пока на это хватает выдержки, целую. И выношу решение:
— Пусть будет все, как ты когда-то хотела.
— Точно?
— Точно.
Плавно толкаюсь.
— М-м-м… Миша-Миша… — отзывается стоном моя принцесса.
— Что, Полина-Полина?
— Не останавливайся…
— Не переживай, не собираюсь.
50
Непобедимый
— Сколько часов ты спал? — спрашивает отец, когда я схожу с ринга.
Машинально хмурюсь. Но, переведя на него взгляд, никакого осуждения не встречаю. Только понимающую улыбку, которую он даже не пытается скрывать.
— Спокойно, чемпион, — вроде как ему даже весело. И это еще остальные мастодонты не явились в зал. Честно говоря, эти чертовы бывшие чемпионы, как бы я их не уважал, подзаебали. Разошлись сверхмеры. Ощущение, что вместо одного тренера у меня отныне целых четыре. И каждый, блядь, с амбициями льва. — Я не собираюсь на тебя нападать. Сам когда-то был в твоем положении.
— Я помню, — бросаю немного резко.
— Помнишь? — очередь отца хмуро сводить брови.
— Ну, а что ты думаешь, не помню?
Наверное, по тону ясно, что с высоты своего возраста многое осознал и не все поддерживал.
— Неожиданно, — упирает руки в бока. Улыбка меркнет. — Может, есть что-то, что бы ты хотел обсудить. Откровенно.
— Да что теперь обсуждать, пап? Ты справился. Мама святая. Моя принцесса, увы, нет. Но я тоже справляюсь.
Прищур отца становится еще выразительней.
— Свадьба через два дня, — зачем-то напоминает он.
— Да, — киваю. — Все идет хорошо.
— Надеюсь, на этот раз без сюрпризов? А то я, честно сказать, сам плохо спать стал.
Отчего-то не могу сдержать ухмылку.
— На этот раз все закончится… — растягиваю, не сразу понимая, что хочу сказать, — Тихомировой.
— Вот это отлично! — искренне радуется папа.
Обнимая меня, похлопывает по плечу. Расслабляясь, смеюсь, как никогда свободно.
— Ну, все, — выдыхает отец пару секунд спустя. — Иди к своим. Вижу, что рвешься душой.
Не знаю, по чему он делает такие выводы. А может разгадка все та же: «Сам
Внутри каждого человека существуют какой-то стержень, который при любых раскладах принимает основную нагрузку и централизирует всю работу. Не знаю, что является первопричиной моим ориентирам. Возможно, какой-то особый генетический код. Но, по сути, той самой толстой, несгибаемой жилой для меня являлась семья. Сначала отец, мама, сестры — не подведи. А позже — перспектива на свою собственную. Очень долго я к этому шел. Сначала возраст Полины, потом эти ее финты с «люблю-не люблю», потом и вовсе «готовый ребенок», новый круг с «люблю», да все вверх на бешеной скорости без возможности просто остановиться и отдышаться. Думать, приходилось на ходу. И крови пролито было немало. Зато сейчас я действительно спокоен. Уверен, что все — не передумает. Сцепились на этот раз крепко.
Словно почувствовав мое пристальное внимание, Полина оборачивается. В ту же секунду, как сталкиваемся взглядами, улыбается. Я отвечаю тем же, не задумываясь.
— Папа! — крик сына, как всегда, сводит и закорачивает какие-то особые струны в моей груди.
Бросив игрушки, Егор несется ко мне через всю гостиную, вырабатывая поразительную скорость. Приседаю, чтобы вовремя подхватит его и, пару раз подбросив, просто прижать к той самой части тела, где, не утихая, искрит.
— Кажется, семейная традиция будет нарушена, — замечает со смехом Полина. — У нас растет реактивный бегун. Никакой не боксер.
Осознаю, что это шутка. Да и на самом деле не важно мне, какой путь выберет Егор. Уже сейчас понимаю, что поддержу его в любом случае. Но, в первые секунды предположения Полины заставляют меня нахмуриться.
— Он сам по себе шустрый парень. В боксе это тоже важно.
Принцесса выказывает шутливое изумление и, откидывая голову, еще звонче смеется.
— Все, я поняла — будет боксер.
— У Егора редкое сочетание генов, — позволяю себе отметить. — Жалко будет, если пропадет. Однако, настаивать я не собираюсь. Пусть сам решает. В конце концов, не это главное в жизни.
Полина подходит ближе. Прижимается раньше, чем я вспоминаю, что могу в любую секунду к ней прикасаться.
— А что же? — спрашивает, потираясь подбородком о мое плечо.
— Семья.
— Знаешь, что меня в тебя всегда удивляло?
— Что?
— То, что ты никогда не стеснялся это признавать.
— Почему я должен был стесняться?
— Ну, не знаю, Миш… О любви ты говорить не спешил, а о семье — очень даже! Может, у тебя одержимость? — выкатывая это, Полина как ни в чем не бывало улыбается.