Непобежденные
Шрифт:
Глава 24
Ночь опустилась на главный дом клана, но бдительные слуги не спешили покидать свои места. Тревожные слухи сделали свое дело: теперь охраны было больше, чем прежде, по дому, тут и там, ходили немногословные люди, одетые в темные цвета клана с неброскими серебряными нашивками. Покои старейшины сторожили как никогда, никто не мог попасть в комнаты главы клана. Однако…
— Ты всегда любила полумрак, моя дорогая, — мужчина подошел к кровати старейшины и присел на самый край, — совсем не изменилась,
Лежащая женщина слегка поморщилась, и бисеринки пота собрались на лбу. Она очень неторопливо открывала глаза, подернутые серой дымкой. Такое небольшое усилие далось Аггуль не сразу.
— Кто…
— Моя бедная, слишком тяжелую ношу я свалил на тебя.
Женщина резко дернулась, и бледность тут же охватила ее лицо. Широко распахнутые глаза Аггуль не верили тому, что видели.
— Ты пришел за мной?
Мужчина с грустью посмотрел на старейшину и кивнул.
— Ничего не бойся, я стану твоим проводником, буду рядом. Как, впрочем, и всегда.
Женщина ощутила неимоверную легкость, боль, сковавшая ее тело, уходила.
— Я не хочу, — еле слышно прошептала Аггуль.
— Знаю.
— Мои дети…
Мужчина ласково улыбнулся.
— Я позабочусь о них, обещаю. Иди ко мне.
Аггуль не могла поверить своим глазам, она так легко поднялась с постели. И ее походка, она была наполнена молодостью, силой! Женщина взглянула в зеркало, и даже ночь не смогла скрыть то, что она увидела. Себя, такую юную…
— Эрагаль…
— Пойдем, мой белый цветок.
С деревянного потолка свисала длинная паутина, и Амрит, лежа на спине, внимательно ее рассматривал. Вот, мелкий мотылек скользнул в сторону хитроумной ловушки и тут же напрочь в ней застрял. Охотник не заставил себя долго ждать. Черный паук неторопливо двигался к своей жертве, та в свою очередь отчаянно дергалась, пытаясь вырваться на свободу.
«Итог всегда один? Сколько не дергайся, все равно умрешь…»
Амрит отвел взгляд от паутины. В этот момент он почувствовал какое-то брезгливое отношение к увиденному, хотя раньше не отличался особой чувствительностью. Так как в номере не было ничего более занимательного, чем возня паука со своей жертвой, волей-неволей, юноша обратил внимание на своего напарника.
Хадад, словно чувствуя его взгляд, повернулся и заворочался во сне.
«Первый раз вижу его спящим. Надо же, как обычный человек…»
Поневоле взгляд снова метнулся к паутине. Паук приблизился к мотыльку и собирался начать свое грязное дело. Тяжело вздохнув, Амрит махнул рукой и разорвал паутину. Мотылек отчаянно взмахнул крыльями и полетел к потолку. Амриту почудилось в глазах паука осуждение.
«Я схожу с ума…»
— Ты не прав, Амрит.
Молодой человек даже не вздрогнул, он уже привык к этому голосу и вмешательству в свои мысли.
«В чем же?»
— В том, что итог всегда один, сколько не сопротивляйся. Ты не прав, — снова повторил Хадад.
«Думаешь? Я бы не стал говорить так
Внезапно резкая боль пронзила тело юноши. Скорчившись на кровати, он тихо взвыл. Хадад резко подскочил с кровати и бросился к нему. Боль не была похожа ни на что испытанное ранее. Казалось, его тело режут, кромсают на мелкие кусочки. Болел каждый сустав, каждая косточка. Эпицентр боли сосредоточился в голове, буквально заставляя Амрита умирать.
Краем сознания он уловил, что Хадад держит его крепко за руки и что-то шепчет, но красное марево перед глазами и непрекращающаяся агония охватили все его существо, выметая все мысли кроме одной — скорее бы конец.
Через секунду, показавшуюся ему вечностью, юноша потерял сознание.
Пробуждение было странным. Амрит хотел открыть глаза, но не мог. На миг его охватила паника, и сердце бешено заколотилось, но тихий шепот сидящего рядом человека успокоил.
«Хадад», — подумал Амрит.
— Тихо-тихо, все будет нормально, не шевелись.
«А я и не могу», — с какой-то апатией подумал Амрит.
— Все произошло так, как я и думал. Скучно, но слово сдержать придется.
Амрит не мог уловить сути сказанного и снова провалился в забытье. И вновь тихий шепот Хадада сопровождал его покой.
Эрра поняла, что мирное время, отведенное им, закончилось. Больше не будет прогулок по саду и беззаботной болтовни с Айей и Хи, легких ужинов и тихих вечерних посиделок с Энки. Когда она это поняла? Возможно, когда увидела окаменевшее лицо Энки и красные от слез личики младших сестер. Или, может быть, просто при виде ошарашенной прислуги осознала неизбежное. То, что должно было произойти рано или поздно.
Почему-то Эрра не плакала, ей было грустно, но слез, как таковых, не было. Вместо этого накатило чувство страха и, как ни странно, ответственности. А еще не хватало мужества признать главное. Аггуль больше нет. Кто теперь их защитит? Кому они нужны кроме нее? У них нет сил, нет покровителей. А еще Айа и Хи, о которых другим ко Арджит знать не полагается…
Дом изменился. Появилось много незнакомых людей. Охрана, как поняла Эрра по серебристым нашивкам. Много простых людей у ворот. Чего они хотели?
Энки появлялся редко и только на занятиях. Казалось странным, но занятия в тот день, да и на следующий тоже продолжались, как будто наставники решили выжать из них максимум усилий, несмотря ни на что.
Все жили в ожидании ритуала. Оказывается, надо было подождать 3 дня. Эрра не знала, зачем, но так было положено. Через 3 дня съедутся представители клана и проводят в последний путь старейшину Аггуль. Сейчас рядом с телом (Эрра содрогалась только от одной этой мысли) были какие-то женщины. На вопрос Эрры, можно ли зайти в комнату, резко постаревший Магур отрицательно покачал головой и ответил, что старейшину готовят к погребению, омывают и читают положенные молитвы.