Непобежденный еретик
Шрифт:
Интимная жизнь двух немолодых людей, юность которых прошла под строгими монастырскими обетами, не могла складываться легко. Кроме того, для всего немецкого протестантского духовенства их брак был, так сказать, «пробным», «опытным». Десятки священников обращались к Лютеру с вопросами, откровенными и наивными до бестактности. Дни и ночи протекали под знаком этих вопросов.
Вспомним, наконец, о крутом и тяжелом характере Мартина. Катарине нелегко было привыкнуть к его мнительности, вспыльчивости, резким переменам настроения, порождаемым продолжающейся внутренней борьбой. Если она с первых дней супружества терпеливо сносила все это, то прежде всего потому, что была единомышленницей и сподвижницей мужа.
Лютеры
Семья Лютера занимала несколько комнат; остальные помещения бывшего августинского монастыря безвозмездно сдавались студентам и школярам. Многие из них еще и столовались у профессора. За трапезой собиралось много народа. Разговор, которым руководил обычно хозяин дома, внимательно выслушивался студентами-квартирантами. В 1529 году речи и реплики Лютера стали записываться от случая к случаю, а с 1531 года это сделалось правилом. К концу жизни образовалось огромное собрание лютеровских сентенций, объединенных под названием «Застольные речи». Иоганн Аурифабер подготовил их старонемецкую, а Антон Лаутербах — латинскую публикацию. Усилиями протестантского исследователя Э. Крокера было осуществлено критическое издание «Застольных речей», включившее 7075 документов, которые занимают шесть томов из Веймарского собрания сочинений Лютера.
«Застольные речи» не только важнейший материал для биографии реформатора, но еще и своеобразная энциклопедия всей современной ему немецкой жизни. Мы находим здесь характеристики многих участников тогдашней политической и религиозной борьбы, наблюдения за нравами, обычаями и экономическими явлениями. «Застольные речи» — дети мгновения: в них немало неувязок и огромное место занимает юмор, так что можно впасть в ошибку, если принимать все сказанное буквально и всерьез. Вместе с тем они передают сам стиль лютеровского мышления и, что особенно важно, позволяют увидеть, насколько дух начинающейся Реформации шире его позднейших протестантских узаконений.
Лютер называл себя «homo verbosatus» («человек, насыщенный словом»). В кругу домашних он наговорил не только тысячи застольных сентенций. Когда в 1532 году болезнь помешала ему проповедовать в церкви св. Марии, он собирал школяров и читал им незамысловатые религиозно-нравственные наставления. Они также записывались, а в 1544 году Вейт Дитрих издал их под названием «Домашние проповеди».
После ужина в доме Лютеров часто звучали хоралы и мирские песни. Хозяева сзывали молодых обитателей нижнего этажа и устраивали многоголосье. Хоровому пению Лютер, как и в молодости, отдавался всею душой (его восторженное, почти сакраментальнее отношение к пению увековечено в лирическом гимне «К госпоже музыке»).
Лютер получал солидное содержание от курфюрста, которое поступало к нему главным образом в форме профессорского и пасторского жалованья. В завещании, составленном в 1542 году, говорилось, что доктор Мартин Лютер оставляет «своей любимой и верной домоправительнице Катарине, которая в качестве супруги всегда любила, ценила и хорошо содержала его», поместье и дом, купленные у некоего Бруно Брауера (здание бывшего августинского монастыря отходило обратно к саксонскому курфюрсту). Он оставляет ей далее ценностей примерно на тысячу гульденов, «содержащихся в чашах и драгоценностях, как-то: кольцах, цепочках, монетах, золоте и серебре». Правда, 450 гульденов должны были пойти на покрытие долгов.
Лютер завещал жене и детям состояние, приличное для бюргера-патриция. Немалую роль в его наживании играла сама Катарина, которая с первых дней супружества повела себя как рачительная и экономная хозяйка. Из-за мужской хватки в делах Мартин называл ее «господином
В то же время мелочность и скаредность была Лютерам совершенно чужда. Десятки студентов кормились от их стола, пища готовилась обильная, а гости никогда не знали отказа в вине и пиве. Виттенбергский реформатор еще ничем не напоминал пуритан-кальвинистов, помешанных на бережливости и видевших тяжкий грех во всякой плотской утехе. «Он, — писал о Лютере Генрих Гейне, — был исполнен трепетнейшего страха божьего… и, однако, он очень хорошо знал прелести жизни сей и умел их ценить, и из уст его раздался чудесный девиз: «Кто не любит вина, женщин и песен, тот на всю жизнь останется дураком».
Катарина родила Мартину пять детей: Ганса (1526), Магдалену (1529), Мартина (1531), Павла (1533) и Маргарет (1534). Любимая дочь Лютера Магдалена умерла в ранней юности.
Первенцу реформатор дал имя «своего отца по природе»; третьему сыну — имя «своего отца в Писании» (Павел). От рождения мальчик предназначался в богословы, но незадолго до смерти Лютер переменил решение. Павел учился на медицинском факультете и впоследствии сделался довольно известным немецким врачом. Другие дети Лютера, замечает Г. Гризар, «не обнаружили особенных дарований и не заняли никакого заметного положения в обществе. Но отрадно уже то, что ни один из них не принес семье никакого бесчестья».
В дом Лютера часто являлись за советом и частные лица, и ходоки от протестантских общин. Правилом реформатора было — никому не отказывать в наставлении и содействии. Он часто бывал ходатаем перед курфюрстом по делам саксонских мирян и не без основания называл себя «защитником бедных и их права». Известна твердость, с какою Лютер вел себя в защите простого горожанина Ганса Шёнитса от притеснений графа Альбрехта Майнцского. В народную легенду вошла история отношений Лютера с мятежным купцом Гансом Кольхазе.
Ганс Кольхазе из Кёльна на Шпрее не нашел своего права в судебном процессе против дворян и в гневе объявил о войне, которую будет вести против первого среди них — саксонского курфюрста. Собрав разбойничью шайку, Кольхазе привел в исполнение свою угрозу «грабить и жечь, умыкать и изгонять». В Виттенберге и окрестностях вспыхивали пожары, которые приписывались его мести. Курфюрст предложил уладить дело миром, и тогда «немецкий Дубровский» письменно просил Лютера о совете. Лютер потребовал у курфюрста строго наказать обидчиков купца, а самого Кольхазе призвал прекратить бесчинства, предоставив отмщение богу. Легенда рассказывает, что вскоре после этого, темной ночью, разбойник явился в дом Лютера и был без страха принят им, а затем усмирен суровой проповедью. В действительности это событие не имело места: не удовлетворенный предложениями курфюрста, Кольхазе продолжал свои разбойничьи налеты, а через несколько лет был колесован в Бранденбурге.
То, что Лютер был человеком не робкого десятка, показало его поведение во время чумы, эпидемия которой разразилась в Виттенберге в 1527 году. В момент, когда магистрат и университетское начальство спасались бегством, Лютер остался в городе и искал возможности быть полезным. Он помогал лекарям, не гнушаясь никакой работой, принимал последние исповеди и внушал мужество своим словом и примером. Сегодня большинство исследователей считает, что именно в эти дни Лютер сочинил слова и музыку известного хорала «Господь — надежный наш оплот», который протестантские общины вплоть до Нидерландской революции пели в час испытаний. Хорал призывал к стойкости в отчаянии, к «вере сверх надежды» и упорной борьбе. Простыми и энергичными словами он формулировал такие важные принципы реформаторского учения, как «беспошлинное право совести» и превосходство сознания личной правоты над рассудочной хитростью врага-антихриста.