Неподчиненная
Шрифт:
— Не смотри так, окосеешь! — посоветовал мне дядя Петя из нашего подъезда. Он, как всегда, занял свой пост на лавочке, затягиваясь самокруткой и клянча у случайных прохожих деньги на опохмелку.
— Кто это к нам пожаловал? — поинтересовалась я как можно равнодушнее. — Весь проход перегородил.
— Известно кто! — многозначительно произнес сосед. — Чай, к Машке новый полюбовник приехал. Умеет стерва ноги раздвигать.
Маша — звезда нашего квартала, снимавшая квартиру как раз над нами. Мужчины к ней действительно заходили часто и разные. Но вот на такой тачке приехали
Равнодушно пожав плечами, я пошла домой. Дверь, как всегда, оказалась открытой, хотя я точно помню, что запирала ее. А это чьи ботинки?
Черные лакированные, они казались в нашей скромной прихожей чем-то вроде куска золота, брошенного поверх дерюжки.
— Бабушка?.. — позвала я.
И тут услышала голос Демона, доносящийся из гостиной, которая по совместительству служила моей спальней.
Не помня себя, я кое-как разулась, скинула пуховик и на подгибающихся ногах вошла в комнату. Дмитрий сидел за накрытым столом, прихлебывая свежезаваренный кофе, который бабуля бережно хранила для особых случаев. На тарелке перед ним дымился кусок яблочного пирога. Бабуля зачем-то показывала ему мои детские фотографии, а он смеялся, точно ничего веселее не видел, чем худенькая девчонка с вечно ободранными коленями и расплетёнными косами.
Глава 7. Дмитрий
— Ба-а-абушка… — разочарованный вздох Жени покатился по квартире. — Сколько раз я тебя просила не пускать в дом незнакомцев?..
— Так ведь он… — Ядвига Захаровна привстала из-за стола и посмотрела в мою сторону.
Не в лицо, а куда-то в область солнечного сплетения. Ее полупрозрачные глаза, словно подернутые пеленой тумана, чуть расширились. Женщина была слепа, хотя я не сразу догадался об этом. Наблюдая за тем, как ловко она шустрит по квартире, сложно думать о подобном. И яблочный пирог бабушка Жени нарезала аккуратно, и кофе заваривала. Я предложил помощь, но ее решительно отвергли, приказав чувствовать себя гостем.
— Разве я незнакомец? — спросил, улыбнувшись Жене. Она была крайне удивлена и как будто испугана. — Мы с вами работаем вместе не один год. Да и с вашей бабушкой мы успели познакомиться.
Светлые бровки Жени сошлись над переносицей. Максик, стороживший под столом, рыкнул, будто требуя разрешения немедленно придать мне ускорения в сторону двери.
— Дмитрий сказал, что у него к тебе очень срочное дело, — скороговоркой произнесла Ядвига Захаровна. — И оно не терпит отла… прилагательств. Какая-то крупная сделка. И только ты сможешь ему помочь.
Женечка вздрогнула и, с недоверием уставившись на меня, сложила руки на груди.
— Вы поговорите тут, — предложила бабушка. — А я пока чай заварю в кухне.
Она убежала так шустро, словно за спиной выросли крылья. В кухне загремела посуда, включилась вода. Словом, Ядвига Захаровна делала все, чтобы показать: она сильно занята своими делами и совершенно не подслушивает.
— Что за сделка? — заинтересованно спросила Женя, присаживаясь на краешек стула.
Подальше от меня, разумеется. Ее напряженная поза и то, что она избегала смотреть в глаза, наглядно демонстрировали ее замешательство. Она сидела так, словно была готова в
— Это, случайно, не твое? — спросил я, доставая ее трусики из кармана. — Ты тут забыла у меня в номере. Вот, решил вернуть. Слушай, я чувствую себя практически принцем, гонявшимся за Золушкой по всему королевству. Не хочешь примерить?
Женя смотрела на зажатую в моей руке кружевную ткань так, словно я держал живую змею.
— Примеряй кому-нибудь из своих секретарш! — фыркнула она и отвернулась, сделав вид, будто это не ее.
— Неужели это ревность? — поинтересовался я.
Зря.
Женечка фыркнула и нацепила на себя маску холодной и неприступной королевы. Но меня больше этим не провести. Теперь я знал, как она горяча и легко возбудима.
— Что ж, раз ты не признаешься, придется все же примерить, — решил я.
Стоило чуть приподняться, как Женя испуганно подпрыгнула и отбежала в другой конец комнаты. Всерьез решила, будто я прямо здесь задеру ей подол и примерю трусики? Вообще идея замечательная, и я бы не отказался воплотить ее в жизнь. Но не тогда, когда в кухне находится ее бабушка. А медведеподобный Макс прихватил мою штанину острейшими клыками.
— Не смей! — приказала Женя, вытягивая вперед руки. — Мог бы просто их выбросить, а не тащиться на край Москвы, чтобы поиздеваться. Скажи честно, тебе это доставляет удовольствие, да?
— Немного, — признался я. — Мне нравится видеть, как ты краснеешь. Но о каких издевательствах речь? Я всего лишь приехал, чтобы вернуть тебе твою вещь. Выбросить не смог, совесть не позволила. И вообще, ради таких наивкуснейших пирогов можно было проделать и более долгий путь. Обожаю яблоки и корицу!
Сказав это, я вернулся к трапезе. Пирог действительно был превосходнейший, но испуганная и одновременно зачарованная Женя и того круче. Как загипнотизированная, она подошла ближе и села на прежнее место.
— Вламываться в гости к слепым бабушкам тоже обожаешь?
Ее вопрос застал меня врасплох. Я даже не донес до рта кусок пирога — так и застыл с распахнутыми челюстями.
Впрочем, замешательство длилось не долго. Много чего я ожидал услышать, но не это точно. Вся эйфория от сегодняшней поездки мгновенно схлынула, уступив место раздражению. Да с чего это она взяла, будто я приехал издеваться? Еще и упрекнула во взломе!
— Я не знал, что Ядвига Захаровна слепа, этого не было в твоем досье. И вообще, она, похоже, так хорошо выучила расположение комнат, мебели и прочего, что двигается без посторонней помощи. Создается ложное впечатление, будто она все видит.
— Это ничего не объясняет.
Женя оставалась непреклонной.
— О том, что мне будут настолько не рады, я тоже не знал.
— Теперь знаешь, — проговорила она, по-прежнему не глядя в глаза. — Можешь уходить.
— Не могу, — кивком головы указал на Макса, сторожившего меня под столом. Словно поняв, что речь идет о нем, пес приподнял носом мою штанину и лизнул лодыжку. — Еще раз он так сделает, я ему втащу!