Неподходящий
Шрифт:
Сергей, склонившись к Кире чуть ближе – расстояние между их лицами сократилось до неприличного, а колени вообще беспрестанно касались друг друга, – ответил:
– У тебя в глазах – ум. – Его голос сейчас звучал грубее, словно с тона обольстительного он вмиг перешел на тон внушения и серьезности. – Его всегда видно.
Кира удивленно моргнула.
Теплое дыхание Сергея осело на ее губах будоражащим нутро облаком, и по телу помчались мурашки, но, кажется, прежде всего – от прозвучавших только что слов.
Кире было приятно. По-настоящему.
Комплименты
Ум же был целиком и полностью заслугой Киры. Его она развивала, тренировала и прокачивала из года в год. Его же меньше всего в ней ценили. В первую очередь, ожидаемо, мужчины. И чем глупее они были – тем сильнее не желали признавать, чьи мозги работают лучше остальных.
Понимал ли Сергей, как много сказал ей о самом себе этим комплиментом или все же нет?
– Спасибо, – поблагодарила Кира без былой нарочитости.
Сергей молча кивнул и поднял свой бокал, предлагая выпить. Кира предложение приняла.
– Поешь что-нибудь? – спросил у нее Сергей пару мгновений спустя.
– Боишься меня напоить? – подначила его Кира.
Он хмыкнул.
– Как минимум не хотелось бы. Или ты считаешь, что без алкоголя у меня нет шансов? – Тон его голоса и более того выражение хищных глаз, однако, сообщали, что никаких настоящих сомнений в себе Сергей не испытывает.
– Скромность тебе не к лицу.
Уголки его губ довольно приподнялись, и вновь Кире подумалось, что не только по ее крови сейчас мигрирует пьянящий сильнее всякого алкоголя азарт.
– А как же мое «барское», – произнес он со значением (запомнил же!), – поведение?
– Разве я говорила, что оно мне не нравится?
Склонив голову, Сергей одарил ее долгим загадочным взглядом, прежде чем сказать:
– Ты необычная.
От неловкости Кира рассмеялась.
– Я ничего такого не сказала.
– Тебе и не надо, – заверил он и поднял к губам бокал, где еще плескался жидким янтарем виски. Наверное, тот же самый, что они пили в прошлый раз вдвоем.
Невольно Кира, как и тогда, уставилась на крепкую мужскую шею. Замерев, она проследила за дернувшимся при глотании кадыком, перевела взгляд на обхватившую бокал ладонь с красивыми пальцами и поднялась по рукаву к широкому бицепсу.
Этот длившийся чуть больше секунды соблазнительный этюд в исполнении Сергея, не ведавшего о ее многочисленных откровенных снах, заставил Киру томно вздохнуть и покрепче сжать скрещенные в коленях ноги.
– Ты часто приходишь в бар? – Сергей, к счастью, ничего не заметил и вернулся к продолжению их не совсем светской беседы.
В ответ Кира покачала головой.
– Я здесь во второй раз.
– Хм. И ты всегда приходишь одна?
– Нет, – сказала Кира растеряно, не очень понимая, к чему эти расспросы. – Меня сюда привела подруга – она у нас эксперт по заведениям.
– Тогда мне повезло.
Выражая сомнение его
– Не спеши с выводами, – едва закончив говорить, она мысленно шикнула на саму себя: разве так флиртуют? – Лучше скажи, почему ресторанный бизнес? – перевела она внезапно тему, желая избавиться от неловкости. К тому же ей и правда хотелось узнать о сидящем рядом мужчине что-нибудь значимое и важное, определяющее его личность.
Сергей задумался, словно не ожидал перемены предмета разговора или давно не отвечал на подобный вопрос.
– Наверное, – начал он, – потому что у меня хорошо получается выдавать идеи и организовывать их претворение в жизнь.
Кира разочаровано нахмурилась: это что, все? Собственно, она тут же озвучила свои мысли:
– А подробнее? Как ты пришел к открытию первого заведения, все ли придумал сам и так далее и тому подобное, м?
Глядя на нее, Сергей издал короткий смешок, и Кира поежилась от разошедшихся по коже мурашек. Ненормально, что каждый ее нерв отзывается на любое его движение и действие. Не-нор-маль-но.
– Не то что бы я это анализировал, – признался Сергей, все еще слабо улыбаясь. – Самостоятельно я в бизнес нырнул в начале нулевых, хотел нормальной жизни, как и все. А до этого… чем мы только в студенчестве с Яром, другом моим, не торговали: кассетами, джинсами и прочей ерундой. Вертелись, как могли, какие-то деньги зарабатывали, но не так много, чтобы мечтать о собственном деле. Потом мне от деда достался дом в Подмосковье – вот его я и продал, на деньги с продажи, собственно, открыл «Молот». Тогда, правда, тут едва человек пятнадцать влезало; потом уже постепенно расширились.
– Так этот бар – самый первый? – Кира иным взглядом осмотрелась вокруг: место с историей не могло не иметь особой атмосферы. По крайней мере для того, кто с этой историей теперь знаком. – А почему именно «Молот»?
Сергей усмехнулся.
– У меня фамилия – Акулов. Есть ассоциации?
Кира расплылась в насмешливой улыбке.
– Акула-молот, поэтому?
Ответом ей был нарочито размеренный кивок.
– А на вывеске ни намека, – заметила Кира с неискренним сожалением.
– Решили не терять часть аудитории, равнодушной к акулам, но не равнодушной к брутальным названиям, – объяснил Сергей с явным весельем в голосе.
– Как… расчетливо, – подразнила она не всерьез, радуясь мелькнувшим в темных глазах искрам лукавства и… желания, да. И от этих реакций Сергея у самой Киры кружилась голова. – Может, теперь скажешь, какие еще бары – кафе – рестораны ты открывал?
– Почему бы и нет? Но с условием.
– Это с каким же?
– Ты скажешь мне свою фамилию и номер телефона, – проговорил он уверенно.
На миг Кира даже опешила от того, как ловко и между делом Сергей решил заполучить ее контакты. Еще секунду она боролась с привычным недоверием к малознакомым мужчинам. В пику этому недоверию, однако, Кира испытывала вполне отчетливый страх больше Сергея не встретить.