Непокоренный «Беркут»
Шрифт:
– Ну что, продолжим?
– Сдавай, – поддержал друга Миша.
Часа через полтора в автобус, громко обсуждая фильм, ввалилась толпа. Саркисов с разбегу налетел на стол, сложенный из броников.
– Аккуратнее! Под ноги смотри, Серега, – поздно предупредил Лапатый, прямо из-под ног забирая карты.
– Ой! Извините, – ответил Сергей.
– Извините, – передразнил Иван. – Вы откуда такие красивые нарисовались? – поинтересовался он.
– Из Кинопалаца. Он уже закрылся. Фильм про пиратов какой-то смотрели, правда, я через десять минут уже дрых. Кресла мягкие, удобные, класс, – с восхищением рассказывал Андрей Кольницкий.
– Мы договорились,
– Игорек?! А какой тут кнопкой свет спереди в салоне включить? – спросил Бодренко Семен, перегнувшись в кабину водителя и внимательно рассматривая кнопки на приборной панели.
– Не лезь туда! – сразу вскочил с места Одас. – У себя в автобусе будешь кнопки нажимать! Ты понажимаешь, а мне тогда целую ночь чинить. Двери закрывайте. Соляры нет, топить нечем, – обернулся он к Находько, который еще не успел зайти внутрь.
– Успокойся, Игорек, не нервничай, нервные клетки не восстанавливаются. Иди сам тогда включи, – примирительно сказал Семен.
Бодренко Семен в подразделении занимал штатную должность психолога. Правда, в психологии он разбирался как слесарь в балете, то есть поверхностно. Бумажную работу в управу сдавал: отчеты, контроли, опросы – и психологический отдел УВД всегда был на хорошем счету. Когда приезжал начальник психологов, всегда Семена встречал словами:
– Ну что, Семен, работа бодренько идет? Молодец Бодренко, у тебя и фамилия соответствующая, оправдываешь.
Ну а когда возникала практическая необходимость в его психологической работе, Семен говорил:
– Сейчас возьму помощника психолога и будем работать.
При этом доставал «Немиров с перцем» и лимончик. Как правило, после таких бесед психоэмоциональное состояние у больного значительно улучшалось. Правда на другой день могла болеть голова, но это были побочные эффекты работы. Если в психологии Семен был не специалист, то в стрельбе из автомата мало кто в подразделении мог с ним поспорить. Он мог стрелять и с левого плеча, и с правого, отлично попадал и от бедра.
– Там справа две кнопки красные, нажми ту, что правее, – сдался, в конце концов, Одас, – только не долго, а то аккумулятор сядет.
После окончания игры Иван вышел на улицу, где позвонил маме и поговорил несколько минут, узнав, что у них все хорошо. Зашел в автобус, на передних сидениях играли в карты.
– Вань, на вылет будешь? Мы уже доигрываем, можешь вместо меня сесть, – пригласил Одас, который уже раздавал карты в паре с Семеном.
– Нет, они потом ночью будут сниться. Лучше книжку почитаю, – ответил Иван.
Утром Журба вышел на улицу. Почистив зубы и ополоснув лицо из полуторалитровой бутылки, которая всегда лежала за водительским сидением у Одаса, Иван сделал небольшую зарядку и, став на кулаки, пятьдесят раз отжался. Резво вскочив, немного попрыгал, меняя стойки, и почувствовал приятное тепло разогретого тела. Сегодня он встал поздно, сквозь сон слышал, как бродили и переговаривались между собой уже проснувшиеся товарищи, но просыпаться не хотелось. С вечера долго не мог заснуть, мешали игроки. Одас, хотя и шепотом, но довольно эмоционально высказывался, когда Семен неправильно ходил. Сделал несколько наклонов и с удовольствием почувствовал – спина почти не болела. Начинаю привыкать жить в автобусе, по приезде домой придется автобусное кресло ставить вместо кровати – подумал с иронией Иван. Посмотрев, как бойцы разогревают тушенку
– Эй, робинзоны! От автобусов подальше отойдите, а то еще пожар здесь устроите. Журба, ты что на все это смотришь, сделал бы замечание им, или хочешь домой пешком идти? – высказывал командир. Пока Иван провалился в воспоминания, сзади тихо подошел полковник.
– Никак нет, я им сказал, чтобы аккуратно разогревали. Они на сухом спирту, он пожаробезопасный, – выкрутился Иван. Командир строго взглянул на бойца:
– Скажи, пусть к плитам отойдут, подальше от автобусов. Обойди автобусы, скажи, через два часа все на местах, в броне, защиту пока можно не надевать. Ждут моей команды. Я уехал в главк вместе с замом.
Иван видел, командир вернулся в хорошем расположении духа. Дождавшись, пока быстро закроют ворота стройки, чтобы было поменьше любопытных глаз и ушей, полковник собрал около себя бойцов и офицеров, которые стояли на улице, несмотря, что шел мокрый снег. Посмотрел на собравшихся и с веселой улыбкой сказал:
– В главке сказали, если все спокойно, то завтра домой поедем. Так что звоните женам, пусть праздничный ужин готовят.
– Одесситы уже сегодня уезжают домой, а нас как всегда до завтра держат, – расстроенным голосом высказался Карась.
– Не дохни, Карасев, – с иронией вступил в разговор Барсуков. – Тебе, значит, больше доверяют, так сказать надежа и опора.
– Опора? Затычка в каждой дырке, – бубнил Карась, идя к своему автобусу.
– Как мессера завалить, так это мы, а как звания, ордена, медали – так извините, не хватило, – продолжал возмущаться боец.
– Приедем из Киева, будут и звания, и медали, ко дню милиции не обидят, думаю, – успокоил обрадованных милиционеров полковник.
Часа через два стало темнеть. Иван сидел в автобусе и, не обращая внимания на громко гудящую печку, смотрел, как снежинки прилипали к стеклу и через некоторое время скатывались каплями вниз. Домой жене Журба звонить не спешил. Наученный горьким опытом не хотел понапрасну обнадеживать. Уже бывали случаи, когда в последний момент все менялось и радостное состояние души сменялось горечью разочарования. Поэтому в отличие от Гены, который уже предупредил супругу, что скоро приедет из Киева, он позвонил на телефон узнать, как дела дома. Трубку на том конце долго не брали, через несколько гудков сонный голос ответил.
– Алло. Привет, ты что, спишь? – спросил Иван.
– Ага.
– Ну ладно, спи, потом, как проснешься, перезвонишь.
– Хорошо, – на другом конце провода отключились. В автобус ввалился Андрей, стряхивая с воротника мокрый снег, сказал, – там бачки привезли с горячим, кто хочет, идите есть.
– А ты уже ел? – спросил Иван у друга.
– Нет. На второе котлеты, хочу горчицы взять в сумке.
– Так пошли все возьмем и тут сядем, поедим. У меня чай горячий в термосе есть, – предложил товарищу Иван.