Непокорная для шейха
Шрифт:
Не прошло и двадцати минут, как кабинет отца словно озарило ярким солнцем, вышедшим из-за туч, с горделивой поступью невероятно красивой женщины.
Черные волосы, блестящие, завитые в кудри, украшала диадема с россыпью персидского жемчуга и агатов, перекликаясь с блеском темно-карих глаз. Тяжелый шелк платья цвета слоновой кости облегал ее стройную фигуру — Амани не пропускала ни одной тренировки в спортивном зале, оборудованном во дворце. Ее мягкая улыбка чувственных губ как будто говорила о том, что сейчас любая проблема разрешится по щелчку пальцев, и нет безвыходных ситуаций.
Отец
— Давуд. Мой лев. Я немедля пришла на твой зов. Салам Алейкум, Висам, дай мне обнять тебя после долгой разлуки. Добро пожаловать домой.
Я шагнул в раскрытые объятия матери. Отец не мешал нам, но когда мать с неохотой отпустила меня, поманил ее присесть рядом. Тепло в его глазах вновь сменилось яростным холодом.
— Амани, моя луна, наш сын едва не окунул нас в водоворот международного скандала. Нам нужно разрешить этот вопрос как можно скорее.
— Висам? — мать нахмурилась. — Что еще мне не известно кроме того, что ты заключил контракт с компанией, чья продукция настолько хороша, что достойна украсить собой весь гарем? И до меня дошли странные слухи. Ты велел добавить в щербет снотворное? Надеюсь, ты утомлен перелетом и это понадобилось тебе самому.
— Тебе лучше рассказать самому, сын, — строго сказал отец. — Не иначе как шайтан застил твой разум, когда ты привез дочь своего делового партнера на наш семейный пляж и предался с ней вопиющему разврату.
— Давуд, — мягко сказала мать. — Я не вижу в этом большой проблемы. Не первая девушка дарит удовольствие твоему сыну, к тому же, она чужеземка. Ведь ты же не принудил ее силой к подобному?
— Он привел ее в дом, Амани. Она сейчас спит в гостевых покоях. Кроме того, Висам сообщил мне, что намерен провести обряд никяха в ближайшее время.
— Это невозможно, — мягко сказала мать. — Висам, мы обсуждали это неоднократно. Как только придет пора, ты выберешь в жены дочь одной из правящих семей. Вот, кто станет твоей первой шейхой, и ты не имеешь права унизить ее, взяв в жены еще одну в то же время. К тому же, даже не мусульманку. Мы не запрещали тебе развлекаться, но иногда ты переходишь все границы.
Я дал им высказаться. Но отступать не собирался. Это было предопределено с той самой поры, когда Кира впервые вошла в мою кровь, плоть и мысли. Знал, что легко не будет. Знал, что совершаю, в некотором смысле, преступление. Мне было все равно. Я и раньше понимал, что в тот самый момент, когда я поюлю кого-то, мир утратит незыблемость своих законов для меня. И сейчас это произошло.
— А теперь скажу я. Как бы я ни уважал ваше мнение и законы, все будет так, как я решил. И выбора особого нет. Я увез Киру из России чтобы сделать своей. Никто об этом не знает. И теперь мне действительно не остается ничего другого, кроме как заключить брачный союз. Тогда международный скандал, которого все вы так боитесь, сойдет на нет.
Амани охнула, недоверчиво глядя на меня. А отец побелел от гнева.
— Ты повторяешь мне снова, что похитил
— Давуд, — пришедшая в себя Амани быстро взяла себя в руки. — Но с другой стороны, разве не ты обещал Висаму, что он женится на той, кого полюбит его сердце, если такое вдруг случится?
— Быстро же вы отказались от своих обещаний, — не удержался я.
— Помолчи, Висам, — мать положила ладонь на плечо отца. — Я считаю, для начала мы должны познакомиться с этой девушкой. А затем решить, как поступить. Я всегда была на твоей стороне, но ситуация вышла из-под контроля. Давуд, разреши мне переговорить с сыном с глазу на глаз?..
[i] Белый платок на голову
[ii] Черный жгут, надеваемый поверх платка
[iii] Покрывало, надеваемое поверх кандуры.
[iv] Обряд бракосочетания у мусульман
[v] Министр внешней торговли ОАЭ. Самая влиятельная женщина арабского мира
Глава 8
Глава 8
Кира Полянская
Голова казалась тяжелой. Поднять ее с подушки стоило усилий. Оковы сна не хотели спадать быстро, как я обычно просыпалась. Ноздри щекотал аромат восточных благовоний и кофе, и я улыбнулась сквозь дремоту.
Висам. Надо же, я уже просыпаюсь с мыслями о нем. Вовремя взяла себя в руки и поставила точку.
И тут воспоминания ударили, словно таран в ворота средневекового замка. Только в мою тяжелую голову. Охнув, я раскрыла глаза и села на мягкой кушетке, моргая и не понимая, где нахожусь.
Роскошь покоев в восточном стиле опять потрясла меня. Но куда больше тот факт, что за окнами с резными решетками солнце уже преодолело горизонт. Вот-вот, и упадут сумерки. И не утренние, предрассветные — ведь в то время меня сюда и привезли.
— Вот же черт! — сжав виски пальцами и сбрасывая плащ, в котором так и уснула, тихо выругалась я. — Опоздала!
Оглянулась вокруг в поисках сумки. Мама меня убьет. Я никогда не позволяла себе ставить свои интересы выше интересов компании! Надо срочно позвонить, и… да, сказать все, как есть. Потеряла голову настолько, что улетела вчера, никому ничего не сказав, еще и бессовестно уснула в гостях у самого эмира. Зашибись деловой этикет.
Встала на ноги, поморщившись от боли. Почему меня так вырубило? Смена климата, наверное. Стоит немедленно попросить аналог местного аспирина и стакан воды, только как-то неловко в платье с оторванными пуговицами и свалявшимися от морской воды волосами рыскать по коридорам дворца в поисках Висама.
Сумки я нигде не обнаружила. Напрягла память и вспомнила, что она осталась в геликоптере. Кошмар, телефон уже сел от входящих! Надо немедленно перезвонить маме!
— Эй! — закричала я. — Кто-нибудь!
Ответом мне была тишина. Пожав плечами, я снова накинула плащ и подошла к двери, подергала ручку.
Заперта.
Поначалу это не вызвало у меня никаких подозрений. Может, здесь шастают без стука, и Висам попросил закрыть двери, чтобы не тревожить мой сон. Но чем сильнее я стучала и звала хоть кого-то, тем меньше мне это нравилось.