Непокорная для шейха

Тимина Светлана

Не пройдет и пяти минут, как шелк постели будет измазан в джеме и ореховой пасте, панкейки предусмотрительно спрятаны под подушку, а сам Кирилл с хитрым выражением лица будет наблюдать за реакцией родителей.

Бесценные моменты, ради которых стоит жить.

Пока раскладывал на блюде румяные круги панкейков, не заметил тихих шагов за спиной. Вздрогнул, как только нежные руки жены

обвили его торс, прошлись пальцами по коже, задрав ткань футболки кверху.

Раньше он вскакивал от сигнала «опасность» — сказались два года в горячих точках, лицом к лицу со смертью. Но постепенно мирная жизнь взяла свое. Кира забрала его тревоги, опасения и тяжелые мысли одной своей улыбкой, присутствием, горячими объятиями. Улыбка сына наполнила Висама светом, перечеркнув все, что было раньше. Кроме любви к ним.

Ладони Киры скользнули ниже, под резинку свободных домашних брюк, прошлись касаниями пальцев по чувствительной зоне внизу живота. Висам судорожно втянул воздух, чувствуя, как плоть наливается кровью за считанные секунды. Эта потрясающая женщина никогда не перестанет сводить его с ума.

Повернулся к соблазнительной после сна Кире. Молниеносно, не дав опомниться. Она испуганно охнула и счастливо рассмеялась.

Висам подхватил жену за талию и поднял над полом, усаживая голыми ягодицами на мраморную столешницу. Кира называла это место «разделочный стол». Тотчас же накрыл губами ее рот, запуская пальцы в золотые волосы, растрёпанные после сна.

Оба жалели в такие моменты, что время играет против них. Не более пяти минут, пока не проснется Кирилл и не позовет маму и папу. Впрочем, никогда они не упускали такой возможности.

Вот и сейчас, мир замирает, а руки одержимо срывают одежду, гладят кожу, повторяя маршрут ласк поцелуями. Кира раздвигает длинные ноги, обхватывая поясницу Висама. Реальность вокруг падает вместе с ними в небеса. Приумножается в тысячу раз.

Резкие движения возносят к небесам. Они так одержимы друг другом, что не надо даже прелюдий. Вспыхивают огни сознания, словно мощный поток несет их к обоюдному удовольствию.

На пике экстаза Кира протяжно стонет, закусив ладонь, задевает тарелку с фруктами. Висам сжимает ее еще крепче, ускоряя

темп. Миг, и потрясающий оргазм поднимает их еще выше…

Нет времени отдышаться и насладиться приятной усталостью. Из спальни доносится требовательный зов проснувшегося Кирюши.

— Fuck, — смеется Кира, запахивая халат и поправляя волосы. — Успели.

— А мне всегда будет тебя мало! — рычит Висам. — Я все решил. Оставляем Кирилла моей матери и летим на уик-энд на Маврикий.

— Ага, сейчас. А совет директоров? Не забыл, что мы запускаем новый торговый центр?

— Разве это не подождет, хабиби?

— Прости, Висам, но ты сам дал мне махр, который простаивает без дела. Я не привыкла терять деньги, запускаем его в эксплуатацию!

Когда в кухню вбегает Кирилл, мало что напоминает о недавнем неистовом соитии двух влюбленных. Папа и мама счастливо улыбаются, по очереди поднимают его на руки и осыпают поцелуями.

Прижав к себе Киру и сына, наследный принц Аль-Махаби закрывает глаза. В его сердце умиротворение перекликается с золотыми лучами счастья. Ради этого он с легким сердцем отказался от всего, что могло как-то омрачить существующий порядок.

Когда-то он вернется в эмират и восстановит честь своей семьи. Отец отправился к Аллаху, теперь Висам единственный эмир. Но пока он не готов возвращаться туда, где едва не оборвалась его жизнь. Со временем.

С потерей отца он справился легко. Видимо, так и не смог до конца простить его. Прошел год, и эти чувства постепенно сгладились. Лишь мысли о том, каково будет Кире возвращаться во дворец, останавливали его от того, чтобы вступить в права наследия тотчас же.

У них достаточно времени. А пока что можно ловить наслаждение в обычных вещах.

Путешествиях. Развлечениях. Проведении времени с семьей. Бизнесом, который день ото дня только процветал.

Прижимая к груди жену и сына, Висам смахнул слезу и счастливо смежил веки.

Ради этого счастья стоило жить и умирать бессчётное количество раз. И никто и ничто больше не вырвет его из его сильных рук. Будет воля пророка — у них впереди останется целая вечность…

Конец.