Непокорная для тирана

Марика Ани

— Мы даже не отъехали никуда, — бурчит. Раскрасневшаяся, заведенная, страстная.

— Помолчи, куколка, — рыкнув, сминаю манящие губы. Отзывается моментом. Вздрагивает, вздыхает и сдаётся. Сама обнимает за шею.

— Саид! — отстраняется, как только мои пальцы к оголённому бедру прикасаются, заползая дальше, к желанной развилке. — Не здесь же!

— Не здесь, — соглашаюсь, оставляя ласковый поцелуй в уголке губ. Едва касаюсь, чувствуя, как судорожно втягивает воздух. — Ты смогла побороть свой страх перед ним?

— Да, — опускает глаза

и удобнее садится на колени. Обнимает крепче и кладёт голову на плечо. — Благодаря тебе. Я увидела его слабым и… Не знаю, как объяснить… Перестала видеть в нём угрозу, что ли.

— И меня не боишься?

— Я тебя никогда не боялась, — фыркает. Усмехнувшись, целую в лоб.

— Испугалась утром.

— Датчик слишком громко пищал, — оправдывается.

Отступаю. Пусть будет датчик. Глажу по спине и сам успокаиваюсь постепенно. Мы слишком долго сидим в темной машине на парковке. Мимо нас проезжают полицейская машина и карета скорой помощи, останавливаются впритык к забору друга.

— По наши души пришли? — встрепенувшись, спрашивает куколка и резво пересаживается. — Заводи машину, я не хочу провести воскресный вечер в следственном изоляторе.

— Так тебя никто не посадит, — хмыкаю я, наблюдая за её телодвижениями.

— Тебя ведь посадят, а у нас соглашение. Ты мой на двадцать четыре часа семь дней в неделю и так далее и тому подобнее. Цигель-цигель, Валиев! — тараторит, руками размахивая и пристёгиваясь.

Глава 34

Кристина

Я украдкой любуюсь мужчиной, что сосредоточенно рулит по ночному Санкт-Петербургу. Глупую улыбку стереть не могу. Рассматриваю его резкие черты лица. Высокий лоб, нос с горбинкой, чёрные густые брови, острые скулы и бородку, скрывающую тяжёлую челюсть. В нём столько мужественности и скрытой силы. За эти дни столько раз я доводила его до белого каления. Испытывала терпение, раз за разом устраивая истерики, порой на ровном месте. И ни разу он не показал свою тёмную сторону. Хотя мог бы одним ударом прибить как муху и приструнить. Видела ведь, как он Лютому нос сломал, просто и без слов налетел. Уже потом задавал вопросы. И ведь у меня даже мысли не возникло, что нужно быть осторожнее. Я просто не боялась его силы, его агрессии, его вспыльчивости. Будто знала, что он никогда не обратит её против меня.

А сегодня… У Славы не было шансов даже ответить. Если бы не остановила, Саид бы его убил. Из-за меня… Ради меня…

Никогда не воспринимала насилие как способ что-либо донести. Но мне было приятно видеть Маркова таким слабым, беспомощным и жалким. Я будто вернулась в прошлое на пять лет назад. И той девочке, коей была тогда, показала, какой он на самом деле. Нет в нём силы и власти.

Закусываю губу, прогоняя непрошеные мысли, и снова любуюсь мужчиной.

— Что бы ты там ни надумала, выкинь это из головы, — нарушает уютную тишину Валиев, бросая короткий взгляд.

— Ты о чём? — встрепенувшись, сажусь ровнее.

— Ты смотришь на меня

слишком пристально и задумчиво. Если у меня не выросли рога, значит, ты там что-то придумала в очередной раз. И лучше раздумай обратно, — хмыкает и заруливает на парковку возле небольшого уютного ресторанчика.

— Я думаю, что ты мне очень нравишься. Но раз ты просишь, придётся это забыть.

— Нравлюсь? — выгибает бровь Саид и, отстегнув ремень безопасности, нависает. — Малышка, мы давно прошли стадию банальной симпатии.

— Интересно, — усмехаюсь, обнимая. — И на какой же мы сейчас стадии?

— На той, где мысли забиты сексом. Когда хочешь объект вожделения. Долго, много и везде.

— Это у тебя они забиты, — хихикаю, ногтями корябая горячую кожу шеи. — Я, в отличие от тебя, умею держать себя в руках и точно нахожусь на стадии симпатии.

— Проверим? — Валиев склоняется ещё ближе, обдавая щеку тёплым дыханием. Языком проводит между чуть приоткрытых губ, но не целует.

— Как? — тянусь сама, тихо млея от неспешной прелюдии.

— Продержишься до дома — приму своё поражение, — отвечает, отстраняясь. Дразнит специально.

— Пф-фф-ф! — фыркаю, толкая. — Готовься, Валиев, ты точно проиграешь.

— Проиграешь — исполнишь моё желание, куколка, — мужчина смеётся, целует звонко в губы и выбирается из машины.

— А если выиграю — ты моё? — спрашиваю азартно, принимая руку помощи.

— Договорились. Но учти, отменять любые наши заключенные ранее сделки нельзя, — сразу же предупреждает Саид. Киваю. И не собираюсь ничего отменять. Подхватываю под локоть и с улыбкой иду в ресторан. Не знаю, как он понял, что я зверски голодна, но добавлю плюсик в его копилку.

Валиев ведет меня через весь зал, есть свободные столы, но отчего-то мужчина продолжает идти. Поднимается на второй этаж, уверенно движется по коридорчику между закрытыми дверьми. И мы оказываемся на открытой крыше. Совершенно одни, хотя свободных столиков-беседок достаточно много.

Под нами течет бурная речушка, и вид открывается чудесный. Хоть и прохладно, но установленные обогреватели окутывают теплом нашу небольшую беседку. Плюс официанты вместе с меню приносят пледы.

Пока восхищённо любуюсь бурными потоками воды и отражением жёлтых огоньков, Саид делает заказ, садится рядом, почти впритык. За плечи к себе тянет.

— Тут очень красиво, — разворачиваюсь с улыбкой.

— Знал, что тебе понравится, — усмехается мужчина, носом ведет по виску и целует в щеку.

Мои пальцы сжимает, переплетает со своими, гладит их. Закусив губу, смотрю на наши руки. Его — смуглую, со шрамами, мозолями и покрасневшими костяшками. Перехватываю удобнее и оглаживаю ушибы.

— Нужно лёд приложить, — шепчу, поднимая голову.

— Так заживёт, — отмахивается Саид и целует в губы.

Нам приносят закуски и безалкогольный мохито. Странный выбор, учитывая, что Валиев до этого предпочитал алкоголю только чай. Я с удовольствием тянусь к красной икре и рыбе.