Непокорная и обольстительная
Шрифт:
Увидев Кристу, он твердой походкой направился к ней, ничуть не заботясь о том, чтобы она не слышала, как он вошел.
Внутреннее чутье или какой-то слабый шорох подсказал ей, что она не одна в этом помещении. Когда Джереми увидел ее лицо, то почему-то подумал, что слезы отнюдь не украшают женщину, даже такую красивую, как Криста. В ее покрасневших от слез глазах явно промелькнула тревога, а лицо скривилось от красноречивого неудовольствия.
– Что ты здесь делаешь? – тихо прошептала она, глядя на него снизу вверх.
Джереми предупредительно поднял вверх руки.
– Неужели я вторгся в какое-то святилище?
Она отвернулась и молча уставилась
– Разумеется, нет, – нехотя проронила она после мучительно долгой паузы.
Он стоял позади нее, не зная, стоит ли продолжать разговор. Ясно было, что он нарушил ее покой, отвлек от очень важных воспоминаний и вообще прервал ее гордое одиночество. Криста живо поднялась на ноги и быстро повернулась к нему, как будто опасаясь, что он может нанести ей удар в спину. Видимо, на его лице обнаружилось нечто вроде удивления, так как она мгновенно покраснела и медленно подошла к камину. Ее шаги были размеренными и тихими, а покрытый облупившейся краской пол скрадывал даже негромкие звуки. Перед камином на полу лежал небольшой ковер из звериной шкуры, даже сейчас украшавший это старое и давно уже требующее обновления помещение. Некоторое время они вдвоем молча смотрели на этот коврик, а потом Криста резко отвернулась.
– Мне кажется, теперь я понимаю, зачем ты все это делаешь, – тихо сказала она, поворачиваясь к нему.
Джереми машинально принял армейскую стойку «вольно», слегка расставил ноги, а руки, которые вдруг стали лишними, завел за спину.
– Неужели? – шутливо переспросил он и тут же добавил: – Ну и что же я делаю, интересно знать?
– Пытаешься заставить меня уехать с тобой.
– Почему ты так думаешь?
Она неопределенно взмахнула рукой и отвернулась, не находя в себе сил, чтобы смотреть ему в глаза.
– Полагаю, это каким-то странным образом связано с Дэниелом и Келли. Если я не ошибаюсь, ты пытаешься подражать ему и повторить то, что в свое время сделал он.
Джереми напряженно молчал, уставившись на жену, а та поспешила продолжить свою мысль, опасаясь, что он прервет ее какой-нибудь отвлекающей фразой:
– Это очень похоже на то, как он поступил с ней в Мэриленде…
В этот момент она внезапно умолкла, так как увидела, что он быстро направляется к ней из глубины комнаты. Джереми подхватил ее за локти, приподнял от пола и повернул к себе лицом.
– Послушай, Криста, давай начистоту. Все, что касается твоего брата и Келли, я высказал еще тогда, когда они поженились, но если тебе угодно, любовь моя, я могу повторить еще раз. Когда я встретил его впервые, у меня не было к нему абсолютно никакой неприязни. Я был твёрдо уверен в том, что он искренне любит мою сестру, а она так же глубоко и искренне любит его. Если хочешь знать, мы, янки, воспитанные в сельской местности Мэриленда, тоже имеем некоторые представления об этике. К твоему сведению, я никогда не переносил на тебя то раздражение, которое, несомненно, испытывал по отношению к Дэниелу.
– В таком случае…
– Нет-нет, выслушай меня до конца. Ты уже все сказала, а теперь моя очередь. Все наши проблемы касаются только нас с тобой, Криста, и больше никого.
– Понятно, – холодно подытожила она и попыталась высвободить свои руки, которые он продолжал крепко удерживать. – Значит, вся твоя злоба направлена исключительно против меня?
– Ты сама в этом виновата! – грустно заключил он и понуро опустил голову.
Криста немного помолчала, а потом медленно повернулась, чтобы уйти, но в этот момент Джереми снова схватил ее за плечи и резко повернул к себе.
– И
Сейчас он сделает то, что очень хотел сделать с момента их первой встречи. Он погрузил пальцы в ее роскошные волосы, притянул ее голову к себе и жадно впился в ее пухлые губы. Он целовал ее страстно, грубо, ничуть не заботясь о том, нравится ей это или нет. Это был поцелуй сильного мужчины, вознамерившегося любой ценой получить все, что ему причитается по праву сильного. Странное заключалось в том, что она не протестовала. То ли он застиг ее врасплох, то ли он так сильно прижал ее к себе, что у нее просто не хватило сил для сопротивления.
Джереми продолжал осыпать ее поцелуями, а потом, поддавшись мощному инстинкту, он осторожно опустился на мех перед камином, увлекая ее за собой. Откровенно говоря, у него не было никаких намерений уложить на пол свою жену в этом летнем домике, но столь долгое воздержание подсказало правильный выбор.
Ее полные губы были слегка приоткрыты, и Джереми расценил это как готовность уступить его натиску. Возможно, она не так уж и хотела близости с ним, но в то же самое время не предпринимала никаких попыток оттолкнуть его от себя или вырваться из его цепких объятий. После длинной череды поцелуев, Криста обмякла, а ее дыхание заметно участилось.
Криста лежала смирно на ковре и лишь слегка покачивала головой, отчего ее густые волосы рассыпались вокруг, как черно-синий бисер. Джереми наклонился над ней и пристально посмотрел на ее черные и длинные ресницы, подрагивающие от неожиданности и бессилия. А когда он накрыл рукой ее полную грудь, выпирающую под тонкой тканью платья, она густо покраснела, еще быстрее захлопала ресницами, а потом и вовсе закрыла глаза. Джереми понял, что получил разрешение на более решительные действия и тут же запустил руку под платье. Черт бы их побрал, этих женщин! Почему они надевают на себя так много всяких тряпок? Его руки стали ласкать густые волосы в заветном треугольнике, и каждое движение доводило ее до исступления. Она тихо стонала, подрагивая всем телом. Когда напряжение достигло максимальной точки, он быстро стянул с себя брюки и все остальное. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что она еще не привыкла к подобным играм, хотя и не может уже сопротивляться призывам истосковавшейся плоти. Он продолжал ласкать ее чувственные участки тела и с огромным наслаждением следил за ее реакцией. Она глубоко вздохнула, когда он прикоснулся к ней своей возбужденной мужской плотью. Джереми уже с большим трудом сдерживал себя, стараясь довести жену до того предела, за которым уже не действуют доводы разума. Она отвечала ему взаимностью и, крепко вцепившись пальцами в его мускулистые плечи, подталкивала к дальнейшим действиям. Он ожидал, что она вздрогнет, закричит, начнет отталкивать его от себя, но ничего подобного не произошло. Напротив, она продолжала тихо подрагивать и слегка подыгрывать его движениям.
Сердце гулко стучало в его груди, а перед глазами поплыли темные круги, от которых мир затуманился и стал проваливаться в какую-то бездонную пропасть. Его тело наполнилось удивительной теплотой, и казалось, вот-вот потеряет свою физическую сущность. Звериная жажда близости с Кристой, которая преследовала его с того самого момента, когда он оставил ее после первой брачной ночи, неудержимо прорывалась наружу, подчиняя своей воле все его действия, все его помыслы. Он погружался в нее все глубже и глубже…