Непокорная жена альфы
Шрифт:
— Я думал твоя подруга все давно тебе рассказала, — тихо начал Лайнел. Он осторожно подошёл и сел напротив Хелен.
— Если собрался обвинять Милли… — бесцветно просипела она. Сейчас даже рычать не получалось.
— Выслушай, — попросил лев, пытаясь поймать взгляд напротив, но Хелен не желала смотреть ему в лицо.
Она поджала губы и уставилась на свои руки, сцепленные в замок.
— Лестер и Милли собираются сбежать из стаи сегодня ночью, и я был уверен, что ты знаешь об этом. Вы так близки, что у меня и мысли не возникло, что она не расскажет об этом. — Лайнел взъерошил
— Ничего не понимаю, — обессиленно выдохнула Хелен. — Что за хрень ты несешь?
— Хорошо, давай по порядку, — покорно согласился Лайнел. — Я с самого начала знал, что с ними будут проблемы. Если бы тогда, в Сарвел, Лестер решился встать с Милли в пару, то церемонию провели бы вместе с нашей и проблемы бы не существовало. Но он молод и еще не успел отрастить яйца. Испугался, за что теперь и расплачивается.
— О, да, ужасные львицы Сарвел, только львы, за которыми мошонка тащится по земле, могут решиться на такой отважный шаг! — ядовитый сарказм лился бушующей рекой. Она вообще не собиралась спорить, но Лайнел ее просто вынуждал.
— Дело не в львицах Сарвел, дело в том, что они были обещаны общему дому, и забрать одну из них себе — нарваться на конфликт, — продолжал Лайнел, не обращая внимание на настроение жены.
Хелен вяло цокнула и приложилась затылком о стену, возводя глаза к потолку.
— Когда Лестер узнал о ребенке, то сразу же пришел ко мне, прося совета. Но варианты у нас были один хуже другого. Ты пока не была на церемонии вступления в пару, и я не торопился рассказывать о ней. Знал, что ты снова разочаруешься во мне.
Хелен шмыгала носом и слушала. Усмехнулась, стоило только мужу заикнуться о разочаровании.
— Наша церемония похожа на обряды Южных львов. Все начинается со львиц. Невинные и свободные, каждая, кто хочет вступить в пару должна выйти в центр кольца оборотней и поприветствовать собравшихся под надзором Священного Льва. Львы, в свою очередь, обходят их, заявляя свое право на понравившуюся львицу. Она может отказать, и тогда, либо за нее заступятся члены семьи, вызывая претендента на бой, либо ей самой придется отстоять себя на брачной охоте. Но у львиц из общего дома нет тех, кто будет за них биться и до недавнего времени не было возможности тренировать лапы и выносливость на дичи.
— А на них прям такой спрос.
— Именно так. Если на одну львицу претендуют несколько львов, то проводятся бои, а после обязательная охота с победителем. Ты наверно уже поняла. На львицу из общего дома всегда претендует шайка Мейсона, если она заинтересовала кого-то из львов.
— Я уже устала спрашивать тебя, какого хрена вся стая должна подстраивать под них? Ты вожак вообще или они? — Хелен потрудилась посмотреть мужу в глаза.
Лучше бы не смотрела. Озноб снова пробил все тело. В глубине карих омутов было столько всего. Будто такая же самая боль, что разрывала ее саму, отчаяние и лишь капля обреченной надежды.
— В двух словах не расскажешь, — выдохнул Лайнел. Он помолчал немного, прежде чем продолжить
— У Брука есть пара? — поразилась Хелен, невольно вступая в разговор.
— Есть, — устало улыбнулся Лайнел и немного пододвинулся, сокращая между ними расстояние. Засранец. Как тонко он чувствовал перемены в Хелен, аж мурашки по коже бежали. — На нее претендует один молодой лев, а тягаться с несколькими матерыми оборотнями ему не по силам.
— Дерьмо, — заключила Хелен, проигнорировав осторожное прикосновение пальцев к замку рук.
— Так что, Лестер испугался биться за свою пару? Он вообще считает Милли своей парой?
— Считает, — заверил Лайнел. — Но родная, несколько боев подряд с такими как шайка Мейсона… Они и без того в бешенстве, что ни одна новая львица из Сарвел не захотела принять их ухаживания. Ты правда хочешь, чтобы твоя подруга видела, как ее пару разорвут на куски в назидание остальным?
— Вот это ты вывернул их домогательства! Ухаживания значит?! — возмутилась Хелен из последних сил и вымученно застонала. Какого дьявола?! Почему с каждым словом она начинала понимать, что Лайнел прав.
— А Милли так вообще была покрыта раньше времени, — продолжал гнуть свое лев, будто боялся не успеть выложить все на поверхность.
— Какой позор! — всплеснула руками Хелен, скидывая тем самым нахальную ладонь, которая уже успела полностью накрыть их.
— Ты все понимаешь, не притворяйся, — Лайнел вздохнул будто бы с облегчением. — А что касается Лестера, он предпочёл показаться окружающим трусом, но сохранить рядом с собой свою пару и малыша. И поверь, я знаю, что он не настолько слаб и беспомощен, как ты о нем думаешь. Просто он еще молод и не такой горячий, как мы с тобой. Это мы из принципа упремся лбами и наделаем кучу ошибок, которых можно было бы избежать простым разговором. Скажешь — не так?
— Звучит неубедительно и как-то жалко, — буркнула Хелен скорее из вредности. Она чувствовала, как ее понемногу отпускает от обиды на мужа. И если уж выбирать, пусть трусливый, но живой Лестер намного лучше, чем бессмысленно растерзанный на потеху бесчестным мерзавцам.
— Родная…
— А его родители? Думаешь они просто так отступят? Ну сбежал и сбежал, так что ли?
— Нет, Локер и Шелли будут в ужасе, — горько усмехнулся Лайнел. — Знаешь, они с рождения Лестера знали, что он будет их единственным сыном, других, увы, им не зачать. И их желание защитить его от бойни легко объяснимо. Они всегда чрезмерно опекали его, и доверили свои судьбы мне, уходя из крупнейшего Южного клана за мной, как за своим вожаком. Но я смогу справиться и убедить их в правильности такого решения. Они достойные оборотни, и они хотят сыну лучшей жизни. Доверься мне в этом, хорошо?