Непокорное сердце
Шрифт:
Но семена сомнения были посеяны. Торн заставил Шану усомниться в себе, чувствовать себя не отвечающей требованиям двора. И каким образом он добился этого, девушка не понимала.
Не понимала она и того, почему его слова для нее имели такое значение. Но, тем не менее, она понимала, что имели…
Вилл и Грифин стали для Шаны единственным спасением на протяжении последних нескольких дней. Но в то время как Вилл становился все более открытым и доверчивым, ее муж все более отдалялся.
Де Уайлд поздно возвращался в супружескую постель и почти не замечал Шаны. Принцесса не спала, когда он приходил, но делала
Но самым удивительным было то, что хотя она и испытывала к нему неприязнь как к человеку, его ласки не вызывали в ней ненависти…
Шана старалась сделать все, чтобы зачеркнуть, забыть тот восторг, который она испытала в объятиях Торна в их первую брачную ночь, но не могла стереть их с памяти. И эти ласки постоянно напоминали о себе. Стоило ей только взглянуть на него, чтобы вспомнить до мельчайших подробностей то, что он сделал с ней. Те места, к которым он прикасался и ласкал, то сильное томление, которое он разбудил – в ней, запретное волнение… И даже во вторую ночь, когда вызвал в душе не проходящую боль, тем что, решив быть пассивной и отчужденной, она не удержалась от того, чтобы не обвить его шею руками и не закричать от наслаждения.
Если Торн не уезжал со своими рыцарями, он был с леди Элис, во всяком случае, так казалось Шане. Девушка сказала себе, что Элис была ему желанна. Какой же неверной скотиной он был! Но если это правда, то почему, когда она видела их вместе, у нее все холодело внутри и сжималось в комок? Она с трудом могла дышать, не могла ни есть, ни пить из-за странной тяжести, которая наваливалась на сердце. И почему, хотя она быстро отводила в сторону взор, они вместе еще долго стояли перед глазами?
Однажды Шана видела, как они гуляли за крепостной стеной. Девушка смотрела на графа, хотя и не хотела этого. Он был дьявольски красив, а Элис была чувственна и грациозна с великолепными возбуждающими формами. Эта женщина обладала экзотической чарующей красотой, с которой Шана и не надеялась сравниться. Действительно, говорил ей слабый внутренний голос, леди Элис и Торн, оба такие смуглые, такие неотразимые, были потрясающей парой. Какое-то странное, незнакомое Шане чувство пронзило ей сердце.
Никто не испытывал большего облегчения, чем принцесса, когда на следующий день наконец прибыл брат леди Элис. Во дворе крепости Элис обняла Торна за шею и поцеловала его в губы. Шана начала закипать, хотя она должна была доверять там, где доверие оправдывалось. И, несмотря на то, что Торн ничего не сделал в ответ, принимая пассивное участие, принцессу всю словно обожгло, она вспыхнула. Ее поразило то, как открыто Торн позорил ее. Кто бы посмел позволить себе этот долгий интимный поцелуй на глазах своей жены?!
Шана смотрела на башню, уходящую высоко в небо, лишь бы не видеть этих воркующих голубков. Она не могла вспомнить, чтобы чувствовала когда-нибудь себя такой униженной. Одно дело – бессердечное отношение к ней, но совсем другое – игнорировать ее присутствие, словно жены здесь и не было! Что могло быть хуже? Шана с горечью недоумевала. Быть презираемой женой, или женой, которая ничего не значила, словно даже не существовала?
Никогда она не была еще так сконфужена. Девушка не понимала, почему так болит
Леди Элис перебила ее мысли о Торне.
– Ты должен приехать в Лондон, как только у тебя появится возможность, Торн. – Ее рука все еще властно лежала на впадинке его загорелой щеки, а губы были влажными от поцелуя. Она засмеялась глубоким, многообещающим смехом. – Нам тебя очень не хватает при дворе… о, и конечно, он привезет вас, леди Шана.
Ясно, что последнее она сказала, спохватившись. С усилием Шана сдержала закипающий гнев.
– Но, однако, дорогая, приготовьтесь. Там будет несколько двуногих волков, и, несмотря на вашу молодость, некоторые могут счесть вас довольно вкусной. Да, Торн?
О, теперь принцесса уже не была маленькой неопытной девочкой! Ее еще больше возмутило, когда она увидела, что Торн повеселел, обменявшись с Элис поцелуями. Стараясь не обращать на него внимания, Шана улыбнулась и сказала:
– Когда кругом так много волков, леди Элис, как случилось, что вы не можете найти себе мужа?
Победоносный блеск в глазах графини угас. Она с явным недовольством посмотрела на девушку, сжав губы почти жестоко. У Шаны промелькнула мысль, что леди Элис как-то сразу ожесточилась и расстроилась, да и выглядеть стала гораздо старше.
На лошадях подъехали брат леди Элис и конюх. Шана напряженно стояла, пока Торн помогал леди Элис сесть на лошадь. Когда она уже сидела верхом, то наклонилась и что-то прошептала графу на ухо, глухо при этом рассмеявшись. Де Уайлд покачал головой и слегка улыбнулся. Леди Элис повернула коня и даже не взглянула на Шану. Пустив лошадей рысью, они скоро оказались за воротами.
Развернувшись, Торн собрался уйти, но Шана остановила его одним словом:
– Подождите.
– Миледи? – он посмотрел на нее; выражение лица было вежливым, но равнодушным.
До этой самой минуты принцесса не знала, что она ему скажет, но теперь уже не могла остановиться.
– Я хочу выйти, – отчетливо проговорила девушка.
– Выйти? – холодно переспросил он, подняв при этом густые брови.
Она глубоко вздохнула.
– Я хочу выйти из этого брака. Выйти из этого каменного мешка, подальше от вас.
Шана была такой спокойной, такой решительной, что на какое-то время Торн решил, что он ослышался. Но ее поза была напряженной, а красивые черты лица холодными и отчужденными, с некоторым оттенком презрения.
Граф сощурил глаза.
– Здесь не место обсуждать наш брак.
Он быстро взял ее под руку и потянул по направлению к большому залу. Шана начала задыхаться к тому времени, когда они остановились у камина. Казалось, что наконец-то ей удалось привлечь его внимание к себе.
– Что за чепуха? – резко сказал граф, отпуская ее.
Его лицо было мрачнее тучи, а настроение убийственным. Шана уже начала сожалеть о своей поспешности. Но она была не из тех, кто так легко сдается. Шана распрямила плечи и дерзко посмотрела в лицо мужа.