Непокорный ангел

Фэйзер Джейн

— Я промочила ногу! — раздался жалобный крик. — Мой ботинок полон воды.

— Тише, Лиззи, — прошептал Дэниел, быстро поднимая дочь на руки и унося подальше от воды. — Гэрри, отведи детей к скале, пока мы с Уиллом разгружаем лодку.

Генриетта взяла девочек за руки.

— Пойдем, Джулия. — Она двинулась по песчаному берегу, за ней следовала другая женщина с большим животом, шедшая гораздо медленнее.

— Сними свой ботинок, Лиззи, — сказала Гэрри, когда они достигли подножия скалы. — Чулок совсем промок. Когда папа принесет багаж, мы поищем

другую пару.

— Мне холодно, — захныкала Нэн. — И страшно.

Джулия успокаивающе обняла девочку:

— Не надо бояться, Нэн.

Однако все знали, что опасность существует.

— Ну вот, кажется, все. — Дэниел опустил свою ношу на песок.

— Меня интересует, где находится детская одежда, — пробормотала Генриетта, глядя на кожаные баулы. — Лиззи надо сменить чулок, иначе она может простудиться.

— Я хочу домой, — снова захныкала Нэн. — Здесь темно, холодно, и я устала.

— Почему мы не могли остаться в Гааге с госпожой Кирстон? — спросила Лиззи, забыв, как это бывает с испуганными и усталыми детьми, с каким восторгом она и Нэн восприняли новость, что на этот раз их не оставят дома. Она села на песок, чтобы надеть сухой чулок, который Генриетта протянула ей.

— Но тогда тебе пришлось бы ходить в церковь четыре раза в день, — шутливо сказала Генриетта. — Госпоже Кир-стон очень понравился новый пастор. Не унывай, скоро ты будешь в постели.

— Если наше послание дошло до Тома. — Дэниел тревожно вглядывался в темноту.

— Я поднимусь на вершину утеса, — предложил Уилл. — Возможно, сверху я увижу его.

— Будь осторожен, Уилл. — Голос Джулии слегка дрожал, а рука защищала живот.

Уилл повернулся и поцеловал жену.

— Буду очень осторожен, — пообещал он и исчез в темноте.

Дэниел откупорил фляжку и протянул ее Джулии.

— Глотни немного, это согреет тебя. — Джулия сделала глоток, и он протянул фляжку Генриетте.

Она покачала головой:

— Нет, меня от этого снова начнет тошнить.

Дэниел кивнул, пытаясь скрыть свою тревогу. Фигура Генриетты почти совсем не изменилась, и трудно было догадаться, что в ней зародилась новая жизнь, однако ранняя стадия беременности проходила нелегко, и она чувствовала себя очень плохо в прыгающей на волнах крошечной рыбацкой лодке, на которой они пересекали Ла-Манш. Лицо ее побледнело, большие глаза запали, под ними залегли темные круги, но она держалась очень хорошо и старалась подбодрить остальных, хотя Дэниел знал, как ей тяжело.

Генриетта повернулась к девочкам и веселым голосом стала рассказывать им о раковинах, которые нашла в песке, как будто это была обычная прогулка.

— О, сэр Дэниел, слава Богу, вы невредимы.

Знакомый грубоватый голос донесся из темноты, и Дэниел обернулся со вздохом облегчения.

— Том, рад слышать тебя. Значит, послание дошло вовремя?

— Да, ко мне приходил человек два дня назад. Господин Уилл поднялся на утес, как раз в тот момент, когда я тоже забрался туда, — прошептал Том, пожимая Дэниелу руку. Он посмотрел на съежившуюся группу. — Э-э, девочки,

не надо хмуриться. — Он потрепал Лиззи и Нэн по щекам с фамильярностью человека, который знал их с рождения.

— Они замерзли и устали, Том, — сказала Генриетта.

Том внимательно посмотрел на леди Драммонд.

— Да вы и сами выглядите не очень-то хорошо, — угрюмо заметил он.

Генриетта чуть улыбнулась. Том давно смирился с женитьбой Дэниела на чрезвычайно легкомысленной девице.

— Ты не знаком с госпожой Осберт, Том? — сказала она, подталкивая Джулию вперед.

Том склонил голову в молчаливом приветствии.

— Кажется, в последние месяцы у вас было много хлопот.

Джулия покраснела, а остальные взрослые засмеялись, хорошо зная манеры Тома.

— Давай выбираться отсюда, Том, — прошептал Дэниел. — Ты с повозкой?

— Да, сэр. — Том посадил Нэн на плечи, взял один из баулов и направился вверх по тропинке. — Она может вместить только детей и женщин. Нам пока придется идти пешком, а завтра у нас будут хорошие лошади.

Дэниел посадил на плечи Лиззи и взял свою часть багажа. Уилл также взял баул и протянул руку Джулии. Генриетта подобрала юбки и зашагала вверх по крутой тропинке. Дэниел улыбнулся. Четырехмесячная беременность, тошнота и ужасная усталость не заставили его жену прибегнуть к посторонней помощи.

Повозка и две лошади стояли возле кустов ежевики.

— До дома около мили, — прошептал Том, укладывая чемодан на дно повозки. — Я поведу лошадей.

Несмотря на темноту, лошади шли, не спотыкаясь. Низко опустив головы, они тащили свою ношу по узкой высохшей колее. Впереди показался слабый свет, и животные ускорили шаг, как будто почуяли близость конюшни и отдыха.

Генриетта сидела на дне повозки, ухватившись за крепкий деревянный борт, Нэн спала у нее на коленях, а Лиззи прижалась к ее плечу.

— Скоро мы приедем? — устало прошептала Джулия. — Так ужасно трясет.

— Да, — согласилась Гэрри, пытаясь размять онемевшие конечности, не разбудив детей. — Кажется, мы уже подъезжаем. — Она выглянула из-за борта повозки. — Дэниел?

Он сразу подошел к жене.

— Что-то не так, милая?

— Все в порядке. — Она покачала головой. — Далеко еще?

— Вон до того огонька, — тихо сказал он. — Тебя растрясло?

Она устало улыбнулась:

— Мне кажется, лучше идти пешком.

Это была его Гэрри, неукротимая, упрямая, легкомысленная, импульсивная, но всегда смелая и несказанно милая. Он убрал локон со лба жены и улыбнулся:

— Теперь уже близко.

Дом был убогим, с земляным полом, крошечными окнами без стекол, однако горел камин, над огнем висел котелок с овощным супом, были даже одеяла. Завернутые в них, девочки сразу уснули на полу, как на пуховой постели.

— Поешь, Гэрри. — Дэниел налил суп в миску. — Тебе требуется питание, — настаивал он спокойно, но твердо. — После такого путешествия твой желудок совершенно пуст.

Генриетта передернула плечами:

— У меня болит горло, я не могу глотать.