Непокорный зверь
Шрифт:
О необходимости наказания Мэтшуна никто не забыл.
Уже на следующий день, его вместе с тремя другими провинившимися рабами вывели на деревенскую площадь, привязали к столбам и нещадно высекли плетьми перед толпой любопытных зевак. Эта экзекуция оказалась для Винтара наиболее унизительной, ведь раньше его так сильно и долго не били. Надсмотрщики могли хлестнуть плёткой пару раз за какие-то ошибки или умышленное неповиновение, но это происходило без зрителей. А тут…
Удары двух карателей сыпались один за другим, и часть из них невольники выдержали молча. Потом раздались первые вопли избиваемых туземцев, ставших пленниками Шаду. Прэт закричал последним,
Боль от хлестких ударов в его затуманенном сознании смешивалась с оскорбительными выкриками взрослых аборигенов и плевками детей, постепенно превращаясь в дикий хоровод и пляски на его исполосованном теле. Но, возможно, последнее ему лишь привиделось или приснилось, когда он впал в забытье.
Возвращение к жизни казалось по-настоящему адским. Он лежал на животе в хижине рабов, и вся его спина горела от жгучей боли, словно её натёрли острым перцем, или просто содрали кожу. Правда через какое-то время боль немного утихла, поскольку Фош уже обработал раны целебной мазью. Всё-таки определённые зачатки гуманизма у некоторых представителей аршальской расы имелись.
Прошло ещё несколько дней, прежде чем раны немного затянулись, и он смог встать на ноги. Теперь Винтар имел более-менее товарный вид, подходящий для обмена с рухмадом Утабэ. Что-то похожее сказал Гарш надсмотрщику, когда проходил мимо жилища небесного раба. Морально Прэт был к этому готов, хотя и не знал, что его ждёт в общине скотоводов.
В тот же вечер Винтара повели в дальнюю деревню, находившуюся на расстоянии нескольких километров от главного поселения племени. В непродолжительном пути его сопровождали два знакомых надсмотрщика и представитель сословия мерхов, который занимался обменом товаров и рабов.
Новая общинная деревня ни чем особым не отличалась от всех остальных, где Прэту довелось побывать раньше. Те же бревенчато-глиняные дома, та же изгородь из кривых стволов местных деревьев. Зато рухмадом общины оказался вовсе не мужественный абориген, как представлял себе Винтар, а вполне себе аршальская «женщина» в возрасте не старше тридцати лет. Она и являлась той самой Утабэ, о которой говорил правитель Шаду.
Скорее всего, она уже когда-то видела небесного раба, поэтому смотрела на него без особого удивления. Но и какого-либо неприятия с враждебностью в её кошачьих глазах тоже не наблюдалось. По внешнему виду Утабэ можно было понять, что в очередной женский цикл она вступила совсем недавно, и эти изменения смягчили не только её голос, но и характер.
Позже Винтар узнал, что она почти не торговалась, когда мерх попросил за Мэтшуна взрослого торна, хотя реальная ценность животного была намного больше ценности любого раба. Это польстило Прэту, но тогда он ещё не догадывался, что новая хозяйка может потребовать от него взамен.
Недолго думая, Утабэ определила Винтара в группу погонщиков скота. А, спустя пару дней, он вместе с другими невольниками погнал стадо торнов к отдалённым пастбищам племени Шаду.
Всё это было больше четырёх месяцев назад по местному календарю. Прэт знал об этом наверняка, потому что ежедневно делал насечки на посохе погонщика, продолжая считать сутки, прожитые на Аршале. И вот он в очередной раз находился на восточном пастбище, размышляя о своей жизни на этой планете.
Оставаясь бесправным рабом, без рода и племени, Винтар мог рассчитывать только на свои силы и умения, ведь ни что иное не могло помочь ему выжить в окружающем мире. Если бы не такое положение, с другими недостатками примитивного
Забрасывая в рот сладковатые съедобные ягоды с кустов хага, в надежде хоть немного утолить дневной голод, Прэт периодически поглядывал на одного из молодых торнов. Животное всё больше отходило в сторону, углубляясь в заросли тростника. Пора было идти за ним, чтобы вернуть поближе к стаду.
Подобрав с земли пастуший посох, Винтар не спеша двинулся в обход кустов и деревьев, росших на вершине холма. С другой стороны можно было быстрее перехватить молодого торна.
Когда Прэт оказался в зарослях густой растительности и стал спускаться в широкую прогалину, он неожиданно заметил внизу, в полусотне метров от себя, двух аборигенов с копьями в руках. Они смотрели на рогатое животное, и не видели Винтара. Сначала он подумал, что это надсмотрщики, отправившиеся на его поиски. Но в следующий момент заметил ещё нескольких аршальцев, вооружённых луками и саблями. Всего их было семеро. Они вышли из-за кустов, тихо обмениваясь репликами на своём языке. Теперь стало ясно, что это чужаки. Скорее всего, яронцы, судя по серовато-рыжим шкурам дрэтхов, в которые они были облачены.
Быстро присев на корточки, чтобы его не заметили, Прэт внимательно наблюдал за крадущимися в отдалении туземцами. И хотя он, в принципе, не мог любить аборигенов из племени Шаду, это вовсе не означало, что враги нынешних хозяев могут стать его друзьями. Перспективы встречи с яронцами были вполне предсказуемы.
Если они намеревались захватить и угнать стадо торнов на территорию своего племени, он должен был предупредить надсмотрщиков об угрозе нападения. Скрываться в зарослях тростника и ждать, когда враги уйдут, прихватив с собой добычу, Винтар не хотел по разным причинам.
Во-первых, он никогда не был трусом, и глубинный инстинкт самосохранения в молодости часто его подводил. Во-вторых, если он вернётся в поселение Шаду один, целый и невредимый, Утабэ и Гарш могут заподозрить его в помощи вражеским воинам. Никто не поверит, что яронцы добровольно его отпустили. А сказать, что он прятался в кустах, в то время, когда надсмотрщиков убивали, это худший из вариантов.
Межплеменные конфликты Прэта совершенно не касались, и при других обстоятельствах он мог бы отсидеться в зарослях. Однако Винтар хорошо понимал бессмысленность такого решения. Если бы он вернулся в общину без торнов, для него это было бы равносильно самоубийству. В борьбе с врагами у него ещё были определённые шансы уцелеть, а в деревне его точно ждала неминуемая казнь.
Болтаться на виселице, или валяться в грязи с отрубленной головой ему как-то совсем не хотелось. Уж лучше погибнуть в честном бою с яронцами.
Глава 6
Как только чужаки, друг за другом, двинулись дальше к пасущемуся невдалеке торну, Винтар Прэт бесшумно последовал за ними. И тут ему в голову пришла идея не только предупредить надсмотрщиков, а самому первым атаковать врагов с тыла. Тогда он мог бы стать не просто участником боя с захватчиками, а настоящим героем в глазах всего племени Шаду.