Непокорный зверь
Шрифт:
– И не забывай, что я спас тебя от плена, – быстро добавил Прэт. – А по вашим обычаям, ты теперь должен целый год помогать мне во всех делах. Помнишь об этом?
– Да, Мэт… Э-э, Винтар, помню, – сдержанно ответил Хашон. – Но ведь ты не из нашего племени.
– Ничего. Это можно исправить. Ты мне поможешь.
А теперь надо связать пленников. Займись этим яронцем, а я схожу за другим.
Согласно махнув рукой, абориген схватил раненного противника за одежду и перевернул на спину. Потом мощным ударом в лоб отправил его в глубокий нокаут.
Винтар удовлетворённо кивнул и поспешил обратно в заросли, где оставался оглушённый вражеский лучник. Он надеялся, что туземец ещё не успел очнуться, ведь у него были связаны только руки.
Яронец находился на прежнем месте, Но уже начал шевелиться, приходя в себя. Открыв глаза и заметив бегущего к нему противника, воин попытался вскочить на ноги. Прэт с ходу пнул его под рёбра, после чего с размаху добавил кулаком по толстой шее. Этого оказалось достаточно, чтобы чужак вновь рухнул на землю, кряхтя от боли.
Пока он оглядывался по сторонам, соображая, что свобода на просторах родного племени ему больше не светит, Винтар подобрал оружие туземца и громко сказал:
– Вставай, пленник! Тебя ждёт новая рабская жизнь.
Враждебно зыркнув глазами, яронец что-то сказал на своём диалекте и медленно поднялся на ноги. Потоптавшись, он двинулся в ту сторону, куда ему было указано. На месте последнего боя воин увидел одного убитого и двух связанных соплеменников, но не проронил ни слова. При этом на его лице застыла маска ненависти и презрения.
Винтар подтолкнул туземца к другим пленникам, которых сторожил Хашон. Погонщиков рядом не было. Скорее всего, они отправились ловить стадо торнов, которое разбрелось по округе.
– Утабэ будет рада новым рабам! – заявил надсмотрщик, довольно щёлкнув языком. – И обязательно нас наградит. Нас двоих, хоть ты и мэт…
Он запнулся на последнем слове, вспомнив об угрозе человека. Потом насмешливо крякнул и почесал живот.
– Что будем делать с убитыми врагами и погонщиками? – поинтересовался Прэт, окинув взглядом трупы аборигенов.
– А что с ними делать? Разденем и оставим на съедение хищникам. Они скоро почуют свежую кровь, и сбегутся сюда.
Арухта мы должны сжечь на погребальном костре, как того требует обычай нашего племени.
– Ладно, Хашон, так и сделаем. Но позже.
Если ты посторожишь пленников, я займусь сбором оружия и раздену мертвецов. Кстати, там, в зарослях, лежат ещё три убитых яронца. Я подстрелил их из лука.
Надсмотрщик этого явно не ожидал, но предпочёл сделать вид, что воинские способности человека его не впечатлили. Вместо ответа он начал проверять узлы на путах врагов, которые сидели на земле, о чём-то тихо перешёптываясь. Ударив одного из них кулаком по хребту, Хашон заставил пленников замолчать. Ещё не хватало, чтобы они сговорились о побеге.
Торны, находившиеся
Спешить теперь было некуда. Поэтому Винтар, не торопясь, обошёл все места, где лежали ещё тёплые трупы аборигенов. Снимать с них окровавленные шкуры было не самым приятным занятием, и он успел пожалеть, что сам вызвался на это дело. Но поскольку ему нужна была новая одежда, вместо своей – дурно пахнущей, пришлось терпеть неприятные моменты.
Закончив грязную работу, Прэт выбрал себе из кучи трофеев рыжую шкуру яронца, которому он сломал шею. Эта одежда была самой чистой и почти не воняла потом. Саблю и лук с колчаном он пока оставил при себе, хотя знал, что в общинной деревне их придётся отдать Утабэ. Оставаясь рабом, он не имел никакого права носить оружие. Но здесь – другое дело…
К этому часу уцелевшие погонщики успели догнать и вернуть в низину всех Торнов. Теперь, по приказу Хашона, они собирали тростник и ветки для погребального костра, обкладывая сухим хворостом тело погибшего Арухта.
Понаблюдав за их работой, Винтар повернулся к надсмотрщику и сказал:
– Завтра на рассвете нам надо будет вернуться в поселение. Мы должны доставить Утабэ наших пленников и трофеи.
– А зачем так спешить? – удивился Хашон. – Мы ведь пришли сюда несколько дней назад. И еды у нас достаточно. Даже пленникам хватит, если кормить их через день!..
– А ты не думал, что утром на нас могут напасть другие яронцы?!
– Нет. С чего ты взял?
– Отряд пришёл сюда налегке. Значит, где-то в холмах у наших врагов должна быть стоянка. И там могут находиться остальные воины.
Абориген нахмурился, взглянув на пленников, привязанных к дереву. Потом совершенно человеческим жестом почесал вытянутый затылок.
– ты хочешь сказать, если основная группа до ночи не вернётся, яронцы снова на нас нападут?
– Только в том случае, если их там достаточно много, – уточнил Прэт. – А если их мало…
– Тогда они приведут сюда большой отряд, чтобы отомстить за убитых соплеменников и освободить захваченных воинов!..
– Вот именно. Но эту проблему можно решить, если мне удастся отыскать их стоянку и перебить всех, кто там остался. Или взять в плен.
Если никто из отряда не вернётся в поселение яронцев, они надолго забудут сюда дорогу, и перестанут угонять скот Шаду.
– Ты думаешь, Винтар, тебе в одиночку удастся одолеть оставшихся врагов? – недоверчиво спросил Хашон.
– Сначала мы должны узнать их количество, а потом…
Если я не вернусь, все награды рухмада достанутся тебе одному.
Прэт специально произнёс последние слова, чтобы увидеть реакцию надсмотрщика. Но на лице аборигена ничего подозрительного не отразилось. Это было хорошо. Видимо, он помнил о своём долге, и не собирался пускать стрелу в спину нежданного спасителя.