Непоседливая ученица "Ледяной Императрицы" Часть 2
Шрифт:
– Широ, я прощаю тебя. Ты же мой друг. Я никогда не буду тебя ненавидеть. Я люблю тебя. И ты это знаешь.
Глаза Широ расширились от сказанных слов. По телу будто прошёлся яркий луч, согревая его в холодную пору. Он уткнулся заплаканным лицом ей в шею. А она гладила его по голове. Вот так Широ Уэмура, находясь в состоянии душевного покоя, покинул этот мир.
Глава 24. Финальная битва
Барьеры все ещё осеняли учеников и учителей, петляющих по кругу, будто заблудшие души. Кацу Фудзимото понадеялся уже на смерть Асами, но этой девчонке удавалось
Да и к тому же, что за ужасающая концентрация? Барьеры, даже если она сдохла, должны были пасть, снимая преграды для покорных марионеток. Но прочным обелиском сдерживали запертых людей. Кацу Фудзимото не стоял на месте, ожидая, когда эта девка доползет до него. В миллионной попытке он обрушивал удары на технику, созданную драконом, но не видел даже трещин.
Ну, даже так… Она не сравниться с ним! Пускай! Эти вшивые куклы ему не нужны! Точно не в этом поединке.
Его взгляд упал на притихшего Рэя. Тот все никак не приходил в себя и играл роль покойника. Казалось, он даже не дышал.
Глава вздохнул от обиды. Хотелось бы ему использовать парнишку, чтобы Асами было ещё больнее, но на него она будто бы даже поставила защиту ещё более прочную, чем на других.
Стоило Асами «улететь» как дракон будто бы впитался в купол, окружающий Рэя, прячась там. Кацу Фудзимото не понял этого действия, но попытался разбить барьер.
Конечно, в этом деле он потерпел настоящий крах. Попытка оказалось с виду настолько смехотворной, что он тут же сделал вид, что её вовсе не было.
Глава, скрепив руки на груди, облокотился на купол и все же стал ждать появления Асами. Ну или же ожидать её смерти. Одно из двух рано или поздно должно было произойти.
В это время Асами сместила с себя Широ. Его глаза были закрыты, а фарфоровая кожа, покрытая алыми пятнами крови, казалось ещё более бледной. Несмотря на высокий рост, Широ, лишенный жизни, казалось, мельчал на глазах.
Произнеся ему последние слова, она сама была не уверена в их подлинности. Но всё же. Когда-то она сама произносила их и когда-то считала их верными. Но она была благодарна судьбе за то, что Широ сам закрыл глаза перед уходом. Асами не думала, что осмелилась бы сделать это за него.
Она привстала и скинула с себя мокрую верхнюю одежду. Немного подумав, она накрыла ей труп Широ, словно белоснежным саваном. И даже несмотря на протестующие мысли, сложила руки в молитвенном жесте и попросила богиню принять его в свои объятья.
Подходя назад, к главной площади, Асами уже не ощущала той жестокости, что плавала в её крови несколько минут назад. Широ всё же напоследок решил сыграть на её стороне, невзирая на презрение Асами.
Внезапно она оцепенела и стала шерстить по поясу руками, а затем протяжно и облегчено вздохнула. Техника ещё была при ней. И, как ни странно, поплескавшись в темных водах, не утратила своей непобедимой крепкости. Да Асами выглядела хуже, чем этот свиток!
Она нежно провела по шершавой бумаге пальцем.
Он так был нужен им. Им всем. Стоит вынести его в люди, как человечество тут же заполниться надеждой и спокойствием за грядущий день.
Конечно, ордены никуда не денутся. Ведь останутся ещё злобные духи. Да и изгонять бедствия или же очищать – не велика разница. Только одна техника убивает их раз
Асами была убеждена, что сегодняшний бой она должна была выстоять. Она уже не та девушка, что боролась с четырьмя воришкам. И уже не та, что проигрывала каждый поединок, опираясь лишь на простодушный нрав и веру в окружающих. Её движения стали более отточенными, выверенными чуть ли не до идеала, стойка – ровной, будто кипарис, а концентрация могла рассеяться только после её смерти.
Даже вдыхая удушающую воду, она не теряла концентрацию ни на минуту. Ведь в глубине души осознавала, что тогда те, кого она хочет защитить, вновь станут открытыми для новых приказов.
Ноги ступили на площадь, и Кацу Фудзимото сначала прищурился, а потом как-то уж слишком утомительно вздохнул:
– Ты уже устала меня удивлять. И как тебе только удалось в таком состоянии очиститься от искажения?!
– Широ меня очистил.
– Что?! Значит, этот малец…
– Он мертв. Твоим планам пришёл конец.
– Мертв?! Ты убила его?!
– Да, – её взор немного потупился. – Вернее, он позволил мне это сделать.
– Ну и гадость же ты!.. Прям как грязь, прилипшая к подошве! Хочется поскорее избавиться от тебя! Гх!..
Он скрипнул зубами, атакованный своими мыслями. Раз Широ умер, то это сильно усложнит его задачу. Это же надо было оказаться таким бесполезным мусором! Позволить себя убить и ради чего?! Он хоть что-то этим добился?
«Только подгадил мне, гаденыш! – в ярости завопил Кацу Фудзимото».
Ну, он ещё успеет порубить его труп на мелкие кусочки в воздаяние. Сейчас же…
Асами уже стояла в стойке. Она не стала ожидать, к каким результатам глава придёт после мозгового штурма, и тут же накинулась на него.
Их тела вновь закружились в бешеном смертельном танце. Они не просто старались задеть оппонента. Каждый из них стремился к тому, чтобы лишить другого жизни.
Красное и розовое свечение распалялось за множество метров. В который раз Кацу Фудзимото поражался ростом этой девчонки. За такое ничтожное количество времени её сила возросла в разы и стала настоящей проблемой. Если бы пару лет назад кто-то ему сказал, что эта малявка, приклоняющая перед ним колени и пискляво отвечающая на прямые вопросы, когда-нибудь даст ему отпор, то он бы посмеялся этому человеку в лицо.
Тогда, глядя в эти испуганные и доверчивые, как у олененка, глаза, он видел лишь наживу для своего кошелька посредством слабохарактерности Рэя.
Видя, как его лучший ученик слегка встревожен, будто боится, что Асами скажет что-то не то в присутствии главы, Кацу Фудзимото только веселился. Он не мог представить, что человек тогда, стоявший подле него, и девушка, сидящая на коленях, обнажат мечи и со всех сторон начнут атаковать его.
Сейчас глаза писклявого щенка превратились в очи упрямой бездомной собаки, что так хочет откусить от него кусок. Будь он её учителем, то загордился бы такой переменой. Но он не был её учителем и в принципе давно не преподавал. Дети вызывали лишнюю головную боль, чтобы брать себе новое поколение и перевоспитывать их. Даже тогда он, лишь потирая мохнатые брови, был раздосадован от мысли, что не владеет свитком подчинения. Тогда их не нужно было бы учить. Лишь дерзнуть за нить, и тело выполнит любую, даже невыполнимую команду.