Непоседливая ученица "Ледяной Императрицы" Часть 2

Эсми Радель

Прошло ещё каких-то жалких две минуты, а Рэй продолжал сидеть, уткнувшись ей в шею.

Но все же… Почему он так легко противиться этому?

До сего момента люди, лишенные собственного разума, смело шли на заклание, следуя указке главы ордена.

Асами оглядела остальных марионеток и встрепенулась.

Они слабли на глазах! Их насупленные лица выдавали нежелание участвовать в сражении. Поэтому и движения становились более обрывочными. Как ни посмотри, но это техника контролирования. И заклинатель, использующий её, должен быть максимально сосредоточен.

Кацу

Фудзимото же от неожиданно накатившего натиска едва справлялся с тем, чтобы спасти собственную шкурку, не говоря уже об контроле над остальными. Глава скрытого ордена не давал ему продыху, а подоспевшие ученики помогали ему в этом действии.

В порыве битвы, Рики Фудзимото натужено произнес:

– Зря я не сделал этого раньше. Стоило ещё давним давно прийти сюда и разгромить тебя. Тогда бы… Я не лишился всего!

Кацу Фудзимото, услышав, что брат всё же идёт на контакт, запальчиво сказал:

– Стой! Стой! Мы ещё можем договориться! Чего ты хочешь? Чего желаешь? Я дам тебе всё, что хочешь! Я неприлично богат! Или ты хочешь учеников? Подручных? Я отдам тебе всё! Давай на секунду остановимся!

Грузно вздохнув, пожилой мужчина ответил:

– Теперь я хочу лишь покоя.

Его тело, проскакивая через выпущенную ауру главы, приблизилось к противнику. В следующую секунду лезвие пронзило плоть, разрезая сердце.

Изо рта главы вырвался сгусток крови, и он тут же повалился навзничь. Он даже не успел ничего сказать, как сердце перестало качать кровь, а разум затух. При падении гуань слетел с пучка, прокатившись к ногам морщинистого старика.

Глава 25. Приговор

Будто по щелчку пальцев ученики и учителя, одурманенные злостной техникой, пришли в себя. Многие похватались за головы, мучаясь от приступа барабанившей боли. Ещё бы! Так долго находиться под чужой властью и вдруг почувствовать запах долгожданной свободы.

Правда, немногие находили повод для радости. Некоторые ощупывали очевидные травмы и потертые бока, а некоторые взирали на трупы своих почивших товарищей и товарок.

Мэнэми, будто очнувшись ото сна, стала оббегать своих подопечных, мягко интересуясь их состоянием. И находила даже трупы своих учеников. Упав на колени, она предалась стенанию, завыв от боли. Каждого своего ученика она считала чуть ли не младшим братом или сестричкой; и, видя изуродованные до неузнаваемости от падения тела, могла лишь изнывать от тоски.

Кенджи, когда пришел в себя, осознал, что сидит на пятой точке и, нахмурив брови, соединив их в единую линию, потер переносицу. В голове была настоящая каша. Его воспоминания были покрыты хмарью и маревом. А левая рука внезапно нащупала на земле чьи-то пальцы, которые при прикосновении резко отпрянули. Обернувшись, он увидел такую же растерянную Акиру. И признаться честно, такого лица ему ещё не доводилось у неё наблюдать. Теми пальцами, что прикоснулись к нему, она в неловкости поправила прядь за ухо.

И хоть их отношения можно было назвать сложными, Кенджи все же поинтересовался:

– Ты

в порядке?

Она помедлила с ответом, обдумывая:

– Пока нет… Не понимаю, как я или кто-либо может быть в порядке после такого.

– Ну а… Ты не пострадала?

Его вопрос немного поставил её в тупик. Она застыла, будто изваяние, а затем прямо спросила:

– Ты что, волнуешься за меня?

Кенджи закатил глаза и фыркнул:

– Ну, естественно, я переживаю. Но спасибо, что считаешь меня козлом.

Акира смутилась из-за его замечания, но не подала виду. Тихо кашлянув в кулачок, она скромно поинтересовалась:

– Ну а ты не пострадал?

Кенджи потер забившиеся мышцы.

– Кажется, нет.

На её лицо вернулось привычное хладнокровие.

– Я рада.

Стоило техники развеется, как Рэй, будто ошпаренный, отодвинулся от Асами.

Внутренне он застонал.

Ну и почему каждый раз, стоит его разуму затуманится, как он старается прильнуть к ней любым способом?!

Конечно, он знал ответ, но все же из-за своего дурного характера не хотел так открыто показывать привязанность к своей ученице.

Он не видел лица Асами, но услышал её довольный смешок.

– Учитель, ну почему же вы отстранились? Вы мне так хорошо спинку нагрели.

Вскочив на ноги, он с покрасневшим лицом уставился на неё. Рэй уже хотел приструнить Асами, но когда она повернулась к нему лицом, он стал полностью уязвим перед этой легкой улыбкой.

Обычно Рэй всегда отводил взгляд, не в силах выдержать её взора. Но сейчас что-то мешало ему это сделать. Стук сердца будто увеличился в разы, и мужчина, неожиданно припав на колени, выхаркнул сгусток крови.

Асами тут же положила руки ему на плечи и обеспокоенность вскрикнула:

– Учитель!

Приподняв руку, он покачал головой, как бы говоря, что всё в порядке.

– Просто мне не хило приложили.

– Учитель, я очень волнуюсь. Прошу, скажите, если почувствуете себя хуже.

Она по-собственнически приподняла его лицо, обхватив руками и вглядевшись в проступающие синяки.

И опять же. Если раньше Рэй бы вырвался из хвата, то сейчас ему не хотелось лишать себя даже на секунду её ласки. Его глаза прикрылись, и он утонул в том теле, которым она его так милостиво одаривала. Ощущения мягких пальцев заставляли кожу покалывать. В любом месте, где она его касалась, будто проходил электрический ток; сильнее, чем тот, которым его били, но гораздо приятнее.

Неожиданно взгляд Рэя насторожился и пал Асами за спину.

Позади них уже образовалась целая толпа учеников из ордена «Нежной Азалии» и их взгляды не сулили ничего хорошего.

Правда, парочку все ещё огорождал прочный барьер, и Асами даже и не думала его снимать. Она была серьезно настроена разговаривать лишь сквозь надежную защиту.

Кто-то из учеников, находившийся на площади в тот день, когда Рэй напал на орден, лихорадочно произнес:

– Да. Теперь, вглядываясь в это лицо, я его точно узнал. Глава, именно этот человек убил вашего внука!