Неповторимое. Книга 6
Шрифт:
Мы с моим помощником для особых поручений полковником П. Медведевым остановились в штабе Киевского военного округа. И там же заночевали. Но прежде чем отправиться отдыхать, я уточнил свои планы действий на завтра, позвонил вначале Д. Т. Язову, а затем В. А. Крючкову — из приемных ответили, что они на совещании в Кремле. Тогда я переговорил с дежурным Генштаба и Главкомата Сухопутных войск, а затем позвонил некоторым командующим войсками военных округов и поинтересовался обстановкой. Все было нормально.
После этого попытался заснуть, но думы о том, как решаются в это время вопросы в Кремле, не дали сомкнуть глаз. В пять утра из приемной прибежал Медведев и возбужденно доложил, что ему дали сигнал из Москвы о том, что сейчас по радио должно быть экстренное сообщение Советского правительства.
Мне включили приемник, и я, слушая, делал для себя пометки. Кстати, мне
Скажу откровенно: заявлением советского руководства я был удовлетворен, настроение было приподнятое. Раз создан Государственный Комитет по чрезвычайному положению, то это уже решительный шаг и всем понятно: есть центр, который организует дальнейшие действия по спасению страны (было только не ясно — кто председатель этого комитета, но тогда мы все думали, что это решится или уже решилось, и будет объявлено). Далее — был обнародован целый ряд документов, которые охватывали все стороны жизни и деятельности нашего народа и государства, всю внутреннюю и внешнюю политику. Даже одно их название о многом говорило: «Обращение к советскому народу», Указ вице-президента СССР Янаева о вступлении в исполнение обязанностей президента СССР, «Обращение исполняющего обязанности президента СССР Янаева к главам государств и правительств и к Генеральному секретарю ООН», «Заявление Председателя Верховного Совета СССР Лукьянова», «Постановление ГКЧП № 1», «Заявление советского руководства». Эти документы 20 августа были опубликованы в некоторых газетах, а пока подробно излагались по радио.
Надо заметить, что позже псевдодемократия во главе с Горбачевым, а затем и Ельциным старалась повесить на членов ГКЧП и лиц, его поддержавших, различные ярлыки. Их обвиняли во всех грехах, в том числе даже в стремлении захватить власть. Читать и слушать такое было и грустно, и смешно. Зачем им надо было захватывать власть, если она была в их руках? Это была гнусная ложь. Вот почему уже на протяжении многих лет режим боится печатать и комментировать документы ГКЧП. Все, о чем там говорилось с предвидением ближайшей перспективы, к сожалению, произошло.
Но об этом — позже. А сейчас о моих действиях в Киеве. Утром ко мне пришли командующий войсками Киевского военного округа генерал-полковник В. С. Чечеватов и член Военного совета округа генерал-лейтенант Б. И. Шариков, и мы втроем отправились в Верховный Совет Украины. В 9 часов мы встретились с Председателем Верховного Совета УССР Л. М. Кравчуком, первым секретарем ЦК Компартии Ураины С. И. Гуренко и первым заместителем Председателя Совета Министров УССР К. И. Масиком.
После взаимных приветствий приступили к делу. Я не замедлил спросить — слушали ли они по центральному радио сообщение о важнейших событиях. И, несмотря на некоторую настороженность и озабоченность, они дружно ответили, что, конечно, слушали и придают этим сообщениям особое значение. Хотя не высказались ни за, ни против. Естественно, я не удержался и сказал, что наконец, наверное, пришло время, когда в стране будет покончено с хаосом, отсутствием твердой власти и управления.
Руководство Украины уже знало, что накануне, 18 августа у Горбачева побывала группа лиц, в числе которых был и я (очевидно, их ориентировал В. Чечеватов). Поэтому меня спросили: «Как там Горбачев?» Я ответил в общих чертах, не затрагивая деталей беседы и обстановки, в которой проходила встреча. Но два момента подчеркнул: Горбачев неважно себя чувствует и отказался лететь в Москву для разрешения назревших проблем. Добавил, что наверное, потому и отказался лететь, что хворает. Затем проинформировал руководство республики, что во избежание каких-либо недоразумений нашим Вооруженным Силам объявлена повышенная боевая готовность. Фактически это означало, что все воинские части и соединения, где бы они ни находились, возвращаются в пункты постоянной дислокации и занимаются боевой подготовкой в своих военных городках. Это позволило бы им выступить по предназначению буквально через несколько минут с момента получения приказа.
В то же время я поинтересовался у руководства Украины, как они смотрят на введение чрезвычайного положения в некоторых районах республики. Такой вопрос был задан не потому, что такая мысль
Когда телефонный разговор был окончен, Кравчук с некоторым торжеством заметил, что председатель КГБ не находит нужным где-то на Украине вводить чрезвычайное положение. Я сказал, что его органам лучше знать, где надо и где не надо вводить чрезвычайное положение. На этом мы разговор на эту тему закончили.
Для того, чтобы обеспечить порядок и спокойствие на территории республики (а именно с этой целью я сюда и был направлен руководством страны), требовалось провести целый ряд мероприятий. На некоторые из них я постарался обратить внимание Кравчука, Гуренко и Масика. Но особенно Кравчука. Я прямо сказал ему, что многое зависит от него лично: его положение и авторитет могут предотвратить различные негативные проявления в обществе. В связи с этим я предложил ему выступить по телевидению и радио, призвать народ к спокойствию и порядку. Предложил также собрать руководителей различных партий и движений (или найти какую-то другую форму общения) и предупредить их, что они лично несут ответственность за поведение членов их партий и движений, что сейчас надо категорически запретить какие-либо митинги и Шествия. Одновременно проинформировать этих лидеров, что Вооруженные Силы находятся в повышенной боевой готовности и если кто-то будет нарушать правопорядок и тем более если это будет нести угрозу для народа, а МВД своими силами не сможет справиться, то в соответствии с законом «О правовом положении режима чрезвычайного положения» разрешается привлечь воинские части.
Кравчук воспринял это как должное (особенно когда я говорил о его авторитете) и пообещал решить все вопросы. Мое предложение о создании на базе штаба Киевского военного округа единой Оперативной группы, куда должны войти представители руководства КГБ, МВД республики и Министерства обороны СССР, руководители Украины восприняли положительно. Цель и задачи этой Оперативной группы — совместно и оперативно собирать данные об обстановке в границах УССР и своевременно докладывать с необходимыми предложениями в Президиум Верховного Совета и Совет Министров республики, а также мне, как представителю Министерства обороны СССР. Руководство не только поддержало эту идею, но и в тот же день затвердило создание Оперативной группы на заседании Президиума Верховного Совета УССР.
Перед расставанием Кравчук поставил передо мной вопрос — почему документы ГКЧП не прислали в республику? Ведь сообщение по радио и телевидению не имеет юридической силы. Я ответил, что не являюсь членом ГКЧП и прибыл на Украину как Главнокомандующий Сухопутными войсками — представитель Министерства обороны с целью обеспечить нормальные действия военных округов, которые расположены в границах УССР, а также оказать помощь руководству. Но заверил, что непременно приму меры, чтобы документы ГКЧП были доставлены руководству Украины.