Непознанное
Шрифт:
Геологи наносят кроки, регистрируют, измеряют, насколько это возможно в жарком, заполненном газами и водой аду. Они видят выплавленные изо льда куполообразные гроты, крутые обрывистые склоны, уточняют, что слой льда над ними равен 152 метрам. Наконец, сделаны две поразительные находки: на земле останки птицы, которая никогда не улетает далеко от моря (а гора находится от побережья в доброй сотне километров), а в ледяном потолке вмерзшую красную шерстяную варежку. Мало того! Наверху на краю кратера находят скелет еще одной птицы. Может быть, их занесло сюда штормом? Возможно, и птицы и варежка, принадлежавшая какому-нибудь альпинисту, лежали сперва на поверхности льда, потом их засыпало снегом.
Да, кстати, куда девается все же вода, которую кратер ежедневно низвергает в глубину?
«…и Моисей взошел на гору».
«Огнедышащие горы» — вулканы всегда волновали воображение людей. Одно из самых ранних и в то же время весьма точно датируемых описаний извержения мы находим в Ветхом завете. Оно произошло в той области, о которой нам теперь известно, что здесь лопается земля. Это было на Красном море, точнее близ Суэцкого залива, на горе Синай. В 19-й главе 2-й книги Моисея «Исход» дается ясное и точное описание этого природного явления, поэтому мы имеем полное право назвать Моисея любителем-вулканологом.
Когда гора начала проявлять активность, израильтяне расположились вблизи Синая.
«На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане» (2-я книга Моисея, глава 19, стих 16).
«Густое облако», конечно же, — облако вулканического пепла или пыли.
Уже доказано, что электрические заряды в таких облаках (электрическое напряжение в них возникает в результате трения) разряжаются длинными молниями, сопровождаемыми громом. Потоки газа со свистом и ревом вырываются из трещин, трубок и разрывов, производя «трубные звуки». Извержение поднимается вертикально вверх.
Моисей продолжает наблюдение: «Гора же Синая вся дымилась и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (стих 18).
«и звук трубный становился все сильнее и сильнее…» (стих 19).
«…и взошел Моисей» (стих 20).
Да и кто бы удержался от соблазна поближе рассмотреть такое зрелище?
Менее удачливым в своей попытке наблюдать извержение вулкана с близкого расстояния оказался римский флотоводец Плиний Старший. Его племянник Плиний Младший оставил описание извержения Везувия в 79 году. Тут надо вспомнить, что римская эскадра, которой командовал дядюшка, стояла в гавани Мизенум в западной части Неаполитанского залива, ровно в 30 километрах к западу от кратера вулкана. Да и само место якорной стоянки было не чем иным, как заполненным водой вулканическим кратером. И в наши дни все окрестности Неаполя отмечены следами вулканической деятельности, будь то вулканический остров Исчия, «Кампи Флегреи» («горящие поля»), горячие источники Байи, пещеры Солфатара, наполненные душными испарениями, или гора Монто Нуово (Новая гора) высотой 331 метр, которая поднялась за несколько дней в 1538 году, не говоря уже о городе Пуззуоли, который вечно то поднимается, то опускается.
Плиний повествует об извержении Везувия и о своем дяде, которому было тогда 56 лет:
«23 августа, был час пополудни, мать обратила внимание дяди на необычное облако. По форме его можно было сравнить только с деревом, а именно с пинией. Вверх поднимался высокий и ровный ствол, который делился наверху на несколько ветвей. На некоторых участках они
В тот момент еще никто не подозревает, что жертвой извержения станут по меньшей мере три города и бесчисленное количество людей, поэтому и опасность кажется незначительной, как тем людям, которые в наши дни строят свои дома почти рядом с вулканом на Кампи Флегри, или на острове Исчия, или вновь почти у подножия Везувия. Осторожнее других должны были бы быть жители Геркуланума, ведь их город, насчитывавший пять тысяч жителей, очень сильно пострадал 17 лет назад от землетрясения, связанного с вулканической деятельностью, и в 79 году были еще не полностью устранены последствия той катастрофы. Но от кратера Везувия до Геркуланума почти 10 километров, разве им может угрожать опасность? А до Помпеи и того дальше.
Поэтому Плиний и не думал об опасности, когда решил рассмотреть извержение поближе. Конечно, в нем говорила не только личная храбрость и чувство ответственности, но прежде всего любопытство. Плиний отдал приказ приготовить несколько быстроходных кораблей.
Дальше Плиний Младший сообщает:
«На корабли уже падал пепел, и чем ближе они подходили к вулкану, тем горячее и плотнее он становился. Вскоре полетела пемза и черные, разорванные жарой камни. Но тут открылось мелководье, и сброшенные с горы пепел и камни мешали приблизиться к берегу».
Но римский флотоводец презрел опасность:
«Удача сопутствует смелым, плыви вперед, помпониамус!»
И рулевой послушно ведет корабль до Стабии — места, расположенного ближе всех к вулкану и до сих пор полностью не раскопанного.
Образцовый военачальник, Плиний успокаивает своих солдат, купается в заливе, безмятежно обедает и спокойно взирает на пламя и картину извержения, отчетливо вырисовывающуюся на ночном небе. Он даже засыпает. Его рискнули разбудить лишь тогда, когда двор оказался настолько засыпанным пеплом, что стало трудно отворять двери дома.
Держат совет. Оставаться ли в доме, который подозрительно раскачивается при сильных подземных толчках, или выйти наружу, где льется беспрерывный дождь из легких кусочков пемзы?
Наверное, уже наступило утро, но пыль и пепел настолько закрыли солнце, что приходится зажечь факелы.
Можно ли вернуться по морю? Чтобы защититься от пепла и пемзы, привязывают поверх головы подушки и идут к берегу, но волны очень высоки, и ветер дует в сторону берега. Плиний делает привал, возлежа на взятых с собой покрывалах, с наслаждением пьет свежую воду, как вдруг налетает облако удушливого сернистого газа. Плиний приподнимается, опираясь на руки двух слуг, и вдруг падает замертво.
Мир потерял крупнейшего естествоиспытателя, автора выдающихся трудов по естественным наукам (в частности, он оставил потомкам 36 томов всеобъемлющей «естественной истории»), а Римская империя — исполнительного офицера (в молодые годы Плиний служил и в Германии начальником конницы).
Такую же примерно картину извержения Везувия наблюдали и жители Помпеи. Город вырос на плодородных полях, на месте старой излившейся лавы. Вряд ли кто-нибудь из жителей города мог распознать смертельную опасность в этом пемзовом дожде, а именно он в сочетании с удушливыми испарениями серы повлек за собой их гибель. В слоях пепла и пыли нашли множество отпечатков тел — люди лежат с открытыми ртами, в безнадежной попытке глотнуть свежего воздуха. Обнаружен и отпечаток тела собаки, погибшей от удушья.