Неправда

Ивакин Алексей Геннадьевич

– Что бабушка?
– смотрел исподлобья Владимир.

– Бабушка раньше говорила...
– растирая слезы по грязным щекам, всхлипывал Леха.

– Что говорила?
– грозно стукнул вилкой по столу Владимир, но попал по краю фарфоровой тарелки, которая при этом треснула, а рыба, подпрыгнув, заскакала по полу.

При виде этого Леха заржал еще сильнее. С большим трудом он справился с приступом, и, наконец, выдавил из себя:

– Бабушка раньше говорила: "свиням культуры не привить"!
– и снова заржал.

Володя злобно оскалился, но тоже справился

с эмоциями и вежливо посмеялся:

– Не "свиням", а "свиньям".

– У меня бабушка была неграмотная, она говорила "свиням".

– Ишь ты, а про культуру знала.

Лешка, слегка успокоившись, пожал плечами в ответ.

Володя увлеченно обсасывал маленькие птичьи косточки с таким аппетитом, что бедный Лешкин желудок скрутился в трубочку и забурлил на всю столовую.

Теперь настала очередь Володи смеяться:

– Поешь! Когда еще такой вкуснятины попробуешь! Ишь, как живот урчит. Небось кишка кишке бьет по башке?

– Нет, спасибо. Что-то не хочется.

– Да перестань, все по-настоящему.

– Не может быть у тебя все по настоящему, Белиал.

– О, как!
– удивился Володя.
– Ты откуда имя узнал?

– Память у тебя, как у девицы на выданье. Так тебя твой начальник называл, как его Самаэль, что ли?

– Он мне не начальник.
– Протестующе поднял руки Володя.

– Я уж не знаю, кто кому у вас начальник. Да мне и наплевать на это.

– Наплевать ему... Ишь, расплевался. Ну пора к делу.
– Отложил приборы Белиал.
– Ты с честью прошел испытание. Конечно, никакой карты не существует, и ваш поход был всего лишь экзаменом, в котором мог выжить только сильнейший. Вот лично я ставил на тебя, а Самаэль на твою подругу, как ее, Аню, что ли? Я выиграл! Внесите меч!
– неожиданно рявкнул он.

В залу вошли двое корявых уродцев - большелапых, с межпальцевыми перепонками на руках и ногах, но с невероятно маленькими безносыми головами. Они почтительно несли позабытый Лешкой в подвалах Эски-Кермена меч.

– Встань, любезный на колени, - обратился он к Лешке.
– Я тебя в следующую ступень посвящу.

Лешка же развалившись на стуле, скрестил руки и ноги:

– Володя, ты с какого балкона рухнул? Ты что, не понял? Я тебе больше не верю! Ты обманывал нас с самого начала, так?

– А мне все равно, веришь ты мне или не веришь. Ты дал клятву служить делу света до абсолютной смерти, а в случае предательства тебя ждут вечные муки. Твоя жизнь принадлежит мне. Понял?
– Белиар щелкнул пальцами и уродцы, подобострастно кланяясь, исчезли, пятясь в темноту дворца. А меч остался висеть на невидимых нитях, прямой и холодный, ровно судьба, разрубившая Лешкину судьбу на две неравных части - до и после.

– Я где-то читал, что клятва полученная обманным путем недействительна.

– Мало ли что ты читал? Главное, что ты сделал! А сделал ты много! За тобой три убийства. Ты маньяк. Место тебе в психушке или тюрьме. Так что не ломайся, а прими мою волю.

– Нет.
– Твердо ответил Алексей.

– Я тебя столько раз спасал... Вспомни сам! В детском саду кто тебя вытащил? А во Владимире? А в электричке? Наконец,

албасты от тебя отвел!
– сменил тактику Володя.

– Знаешь, Белиал, мне кажется, что это не ты был?

– А кто тогда?

– Тот, кто сильнее тебя.

– Много чести для тебя, чтобы Он обратил внимание на начинающего колдуна.

– Что за "Он"?

– Тот, кто несет свет истинного!

– Знаешь, что Белиал... Я ведь знаю, почему ты назвался чужим именем!
– сменил тему Лешка.

Владимир вопросительно посмотрел на него:

– Ты назвал себя: "Владеющий миром". А это значит, что ты князь мира сего - слуга сатаны.

И тут Белиал не выдержал:

– Я ничей слуга, я сам себе князь!
– лицо его почернело, глаза ввалились, он распахнул руки, покрытые обугленными когда-то перьями, облик добродушного Володи потрескался и рассыпался по паркету. Стол затрясло, несколько бутылок попадало на пол, канделябры свечей вспыхнули ослепительным светом и огонь шумно полыхнул в каминах, когда Белиал взмыл невероятным, под самый потолок ростом. Он распахнул свой черный плащ и Лешка увидел, что тела у демона нет, лишь беспросветная бездна пространства и времени притягивала взгляд невероятной глубиной, словно ты стоишь на краю пропасти в горах, и она тянет к себе, и кружится голова, и от этого слегка подташнивает. И стоит сделать только один шаг, только один маленький шажочек и ты воспаришь как птица и бездна примет тебя, примет своего блудного сына в исполинские объятия...

– ДА! ЭТО БЫЛ Я!
– прогрохотал ледяной голос.
– ЭТО Я ПРИШЕЛ!

И вот, вместо огромной фигуры черного ангела стоял уже тот самый, похожий на монаха из фильмов ужасов, с лицом, закрытым коричневым капюшоном. Мгновение и фигура ночного кошмара превратилась в маленького черного бесенка:

– Ой, мне нельзя здесь быть. Мне быть надо в другое место!
– пропищал он и нырнул под стол.

Через мгновение оттуда поднялся разноглазый голем, деревянно замахавший руками:

– Прриветт, мы ттотт ктто естть всттрреча вы.

И тут у гуманоида что-то хлопнуло внутри и он развалился на глиняные пыльные черепки, которые тут же, превратившись в пауков, разбежались по углам. А за столом уже сидела вампиресса Таня-Гелла в розовом полупрозрачном пеньюаре, игриво поводя обнаженными плечиками:

– Я таким тебе больше нравлюсь?
– он отвела плечи назад, выпятив грудь и тело ее лопнуло, словно по шву. Из чернеющей трещины высунулись медные когти, с хрустом разодрали тело и вот уже седые космы албасты зашевелились в наэлектризованном воздухе.

– Я же говорил тебе, что законы магии нельзя нарушать!
– грустно посмотрел на Лешку Тенгиз, в которого трансформировалась Джаныке, и погрозил Лешке пальцем. От этого жеста, остальные пальцы посыпались на пол, из шеи и плеч, лопая пленку кожи вылезли две головы и вот уже чудище с вершины Мангупа хищно слизывало с тарелок и скатерти мясные крошки.

Парад монстров не занял и минуты, и вот уже былой Володя, в грубом свитере хемингуэевской вязки под горло, кристально синими глазами и светло-русой бородкой, снова сидел за столом.