Неправильная
Шрифт:
— Недавно он сообщил о своем намеренье жениться на любимой девушке, — сказала она.
Мне захотелось взвыть! Неужели королева настолько жестока и беспринципна, что пришла добить меня, узнав о моих чувствах к ее сыну?
"Отстраняйся, Александрин, от внешнего шума! Не слушай, не верь!", — уговаривала я себя.
— Александрин, ты слышишь меня? — как издалека, услышала голос Юлалии.
— Да, конечно, я все поняла, — кивнула ей.
— Так ты согласна?
— На что?
— Выйти замуж за Астора, — терпеливо
И я замерла. Одноликий, за что мне это? Стать для любимого той, что разлучит его с другой? Если бы не Силы, я бы согласилась, не раздумывая, на эту иллюзия счастья. Ведь, как я не убеждала себя, глупое сердце было сильнее, и стремилось заглушить недавнюю боль. Но не теперь.
— Нет, ваше величество, я не выйду замуж за вашего сына, — ровно, уверенно, без эмоций.
— Но почему? — растерялась она. — Ведь Юджелия сказала…
— Завтра я отбуду, ваше величество. Я все уже решила.
Встала, невежливо давая понять, что не намерена продолжать этот разговор. Она поняла меня. Но перед тем, как уйти, проговорила:
— Не зря мы Годардом были против тебя. Ты не умеешь ценить чужие чувства.
Меня никогда не било молнией. Но в тот момент я буквально ощутила ее удар.
Одноликий, какая же я глупая! Не смогла сразу соединить воедино все факты! Не поняла, что возлюбленная Астора — это я! И отказалась от него. Своего счастья…
Безумный смех сам вырвался из моей груди. Сколько переживаний на пустом месте! Неужели с магией я потеряла и разум? А отсмеявшись, я заплакала. Снова. Но на этот раз тихо, в подушку. У нас все равно не было будущего. Я все сделала правильно.
— Сестренка, просыпайся, — услышала я над ухом.
Не глядя, отмахнулась рукой и попыталась перевернуться. Но Августин удержал меня за плечи.
— Уже полдень, Александрин, — уговаривал он. — А у меня для тебя есть новости.
— Говори и уходи, — не отрывая глаз, пробурчала я.
— Я нашел ее, Фаншетту!
— Молодец! — заключила я, и все-таки перевернулась.
— Александрин, просыпайся! — настаивал на своем.
— Да, что тебе нужно? — со злостью спросила я, раскрыв глаза.
— Ты плакала? — сразу же спросил братишка.
Ох, Одноликий, он же не отстанет!
— Да, плакала, — и вновь опустила веки.
— Рассказывай, — распорядился он, ложась рядом со мной поверх одеяла.
Для пущей убедительности мою голову он переложил на свою грудь, и тут же накрыл ладонью мои глаза.
— Нечего рассказывать, — ответила, но не сопротивлялась — приятное тепло целительской магии мне нравилось.
— Моя сестренка просто так не плачет, — не поверил он.
Но я молчала. и, кажется, даже придремала.
— Александрин, — позвал Августин, — а тебе не страшно одной отправляться в никуда?
— Страшно, братишка, — не стала скрывать. — Но остаться я не могу.
— Мне тут
— Каких?
— Говорят, что ты Максайма избила.
— Врут, братишка.
Моя голова все еще покоилась на его груди. И, признаться, не хотелось ее оттуда убирать.
Что-то скрипнуло, но Августин успокаивающе пригладил мои волосы, и я не обратила внимания на источник звука.
— Так что случилось у тебя?
— Не отстанешь?
— Даже не надейся!
— Глупость случилась, братишка, — вздохнула я.
Наверное, я просто дошла до предела, раз решила все рассказать. О своих внезапно проснувшихся чувствах к Астору. О том, как переживала, что они безответны. И как узнала обратное.
— Так ты должна радоваться, — перебил он меня. — Ты любишь, он любит, чего ты снова переживаешь?
— Не понимаешь ты, братишка. Он — младший принц Равии. Он сын тех, кто сделал мне больно. Он живет во дворце. Я не знаю, какие еще объяснения для тебя подобрать! — сдалась я. — Но мне не стоит оставаться тут.
Вновь что-то скрипнуло, но братишка не дал мне поднять головы.
— Лежи, так ты больше говоришь, — скомандовал он.
— Не о чем тут больше говорить. Совершила Александрин очередную глупость и все. Переживу, — и, действительно, стало немного легче от того, что я высказалась.
— Александрин?
— Что?
— Обещай сильно не бить меня, — вдруг сказал Августин.
— Из-за чего? — не поняла я, даже голову подняла, чтобы посмотреть на него.
— Он только что был тут.
Я открыла рот и тут же закрыла. Резко подскочила с кровати.
— Это он попросил тебя?
— Нет, он зашел во время разговора, мы не договаривались об этом.
— И он все слышал? — запустив руки в волосы, спросила я.
— Слышал, — спокойно ответил братишка.
— Ох, Многоликого за ногу!
— Не ругайся, — состроил Августин строгое лицо. — Он еще вернется.
— Зачем?
— Поверь мне, вернется, — не стал отвечать Августин.
Он бодро встал с постели. Поправил свою одежду. И, поцеловав меня в щеки и лоб, ушел. Я еще некоторое время стояла в растерянности. А потом, мотнув головой, ушла в купальню. Вода должна помочь взбодриться.
Приводила себя в порядок и думала. Собиралась и думала. Проверяла собранное и снова думала. Правильно ли я поступала?
И каждый раз убеждала себя, что — да, правильно!
Нельзя позволять внезапным чувствам портить планы на будущее! Впереди меня ждал весь мир!
Подошла к окну и распахнула его, вдохнула весенний воздух. Вот так пахнет свобода! Еще немного и она вся станет моей.
За спиной раздался скрип.
Он неслышно подошел со спины, но я знала, чувствовала его присутствие. Не обернулась. Не хотела запоминать взгляд, каким бы он ни был. Холодным, безразличным или теплым, влюбленным.