Неправильное привидение
Шрифт:
Взгляд Тани как-то затуманился.
– Да, помогите. Я не знаю местных средств гигиены.
Таня осталась стоять, а девушки стали быстренько распускать всякие непонятные шнурочки. Это уже становилось интересным. Платье уже готово было сползти с плеч, но тут про меня некстати вспомнили. Таня придержала платье.
– Ваня, иди, я буду мыться.
– Так на здоровье! – прикинулся я шлангом.
– Тебе нельзя здесь оставаться.
– А мне одному страшно, – решил я воспользоваться нашей легендой.
Таня поджала губы, покосилась на заинтересованно слушающих
– Иди, Ваня, – с упором повторила она. – Это ненадолго.
– Так дверь закрыта, – усмехнулся я.
– Так… – «открой», она, к счастью, не сказала. Сдержавшись, кивнула одной из служанок: – Проводите господина в его покои.
Меня как высокородную особу проводили за дверь и немедленно ее закрыли. Я только усмехнулся. Подумаешь… Каждая девчонка почему-то считает, что позволить лицезреть ее обнаженное тело – это невероятная милость с ее стороны. Да я столько порнухи насмотрелся… Да я и вживую не раз… А все равно каждый раз – как будто в первый. Мысли невольно повернули на фривольный лад. Таня в купальнике, Таня без купальника, Таня рядом в постели…
Вздрогнув, обругал себя за излишние фантазии. Хорош бы я был сейчас в постели – подхожу, Таня ждет, я ложусь… и носом, да и не только носом, в пол! Пока не обрету тело, об этом лучше даже не думать.
Слоняться в одиночку пришлось почти три часа. Не знаю, что они там делали, да и как можно мыться ТРИ часа?! У меня лично эта процедура никогда не занимала больше трех минут. Бывали, конечно, исключения, но это если с друзьями, с пивом. Но в одиночку?!
Меня, кстати, тоже хотели помыть. Когда из коридора появилась еще одна толпа, волокущая еще один чан, я сначала не врубился. Но когда они попытались втащить его в мою комнату, я уже успел представить последствия.
– Куда? – рявкнул я на мужиков.
Те притормозили, старший поклонился.
– Ванна для молодого господина.
Ага, ванна. А потом еще бельишко мое привиденческое предложат постирать.
– Когда я этого захочу сам, я сам и скажу. А пока унесите все назад.
– Но, господин…
– А ну пошли вон! – рявкнул я, раздражаясь все больше.
Мужики переглянулись, склонились уже все и быстренько исчезли. Блин, ну все наперекосяк! Мало того, что я лишен всех удовольствий, так я и скрывать должен, что я ничего не могу!
Когда из Таниной комнаты вышла невероятная красавица, я даже немного удивился – как же я пропустил ее появление? Та подошла поближе.
– Ну как?
– Чего как? – не понял я.
Голос показался знакомым, и тут только дошло, что передо мной – преображенная Таня.
Что они с ней сделали?!
Не, я слышал, конечно, что женщина может меняться, но чтобы настолько! Мордашка ее в первый раз за время нашего знакомства сияющая и улыбающаяся. Брови подчеркнуты странным изгибом, ресницы стали чуть не вдвое длиннее. Губная помада, тени, румяна. Пышные волосы собраны в сложную высокую прическу. В маленьких ушках огромные сверкающие серьги, на груди колье, которое только царицам носить. Платье как платье – пышная юбка, декольте, немного рюшечек.
– Обалдеть! – только и смог выдавить я из себя.
То ли Таня начала привыкать к моему жаргону, то ли ее больше интересовали мои чувства, а не слова, но она удовлетворенно улыбнулась.
– А где ты все это взяла?
– Барон прислал. В записке было сказано, что это в благодарность за спасение дочери.
– Но это, наверное, очень дорого.
– Ты даже не можешь представить, КАК дорого.
– Значит, надо будет все оставить.
– Это почему? – насторожилась Таня.
– Так мы же ничего не сделали, чтобы заслужить такие подарки.
– А то, что Регина проснулась?
– Ты же сама сказала, что она «проснулась». А мы просто стояли рядом, когда это случилось.
Таня снисходительно улыбнулась.
– Ты сам-то в это веришь?
– А чего тут верить или не верить? Я-то точно ничего не делал. Всего лишь попросил, чтобы она проснулась.
– Эх, если бы всех больных можно было вот так «попросить».
Таня задумалась о чем-то, скорее всего опять про то, что я демон и кто-то там еще. Но выглядела она в этот момент очень красивой. Я даже сомлел ненадолго, глядя на нее. А потом у меня внутри вдруг проснулась жаба жадности.
– А чего это тогда тебе подарки прислали, а мне нет?
Таня удивленно посмотрела на меня, потом обвела рукой вокруг:
– А это что?
– Это?
Не, я, конечно, заметил, что вещей в комнате прибавилось, но мне даже и в голову не могло прийти, что все это для меня. Для выставки в Эрмитаже – в самый раз, но носить самому? С десяток комплектов штанов, рубашек, курток, сапог. Все как с модельной выставки. Изукрашенное тиснением, расшитое золотом, жемчугом, еще какими-то камешками. В шкатулочке лежала целая груда колец, перстней, цепочек. Самолюбие замурлыкало, как сытая кошка, и улеглось спать дальше.
– Ну, тогда ладно. Жалко только, что померить нельзя.
Таня только улыбнулась.
– Не о том думаешь. Вокруг нас становится все больше людей, и надо что-то придумать, чтобы тебя не разоблачили.
– Тебе, значит, можно красиво одеваться, а мне, значит, нельзя?!
– Ваня… – строго-осуждающе протянула Таня.
– Я уже двадцать лет Ваня! – начал заводиться я. – Сама вырядилась, как новогодняя елка, а мне…
В это время в дверь негромко постучали, и вошел слуга. Коротко поклонился.
– Барон Локран и магистр Сурдан просят о встрече.
Таня неуловимо переменилась, стала какая-то… более величественная, что ли.
– Пригласи их.
Дверь распахнулась, и вошли гости. Судя по их внешнему виду, они тоже успели побывать в ванной и вырядились как на праздник. Началось расшаркивание, уверения в уважении и т. д. Я сразу же сдвинулся за спину Тани и старался помалкивать. На меня косились, но в разговор не втягивали.
– Как чувствует себя Регина? – поинтересовалась Таня.