Неправильный инквизитор, ведьма и сын старосты
Шрифт:
Коен у меня над ухом снова засопел, хмуро и решительно, как он умеет. Меня отпустил.
– Эль права, - неожиданно выдал он. – Это и мое дело тоже. Нельзя мне сбегать. Если я чем-то смогу помочь, то помогу.
Гус только скривился.
– Ты не поможешь. Какой от тебя толк? Только тварям на корм пойдешь.
– А хоть бы и на корм, - сквозь зубы согласился Коен.
* * *
Глядя на то, как привычно и обстоятельно Гус
Нет, дело не в перепелках, не в завтраке, я и сама все умею. Дело, скорее, в размеренности и уверенности… хоть в сегодняшнем дне. С Гусом всегда спокойно. И даже при том, что ругались мы постоянно, и всякую дурь он творил, но, случись что, в Гусе я уверена.
И даже не случись… Просто… когда я еще только пытаюсь проснуться, а Гус уже разжигает огонь, он рано встает… Зато я могу сидеть дежурить по полночи, если вокруг неспокойно, потому что всегда лучше чувствую чужаков.
В необходимой капле стабильности дело. Я просыпаюсь, а он кашу варит.
Между прочим, у Гуса и котелок с собой, и ложки, и теплое одеяло, он запасливый.
Гусу ничего не нужно объяснять. Он все знает сам: и про меня, и про себя, и про все наши дела и про все другие, которые вокруг творятся.
Все роли давно расписаны, все привычно.
Даже если случайные люди пытаются эти роли поломать.
– А давай помогу?
– говорит Марийка. – Я готовить умею, давай...
Улыбается чуть смущенно, неуверенно.
Когда Гус на ее глазах морковку чистит, ей это покоя не дает. Она ведь правильная деревенская девушка. И на меня осторожно поглядывает, словно говоря: что ж я сижу-то, когда мужчина творит такое?
– Я сам, - строго говорит Гус. – Сядь куда-нибудь, отдохни. Нам сегодня еще идти долго.
– Но я… - Марийка мнется неуверенно.
– Сядь, - говорю я. – У него там магия, лучше не мешать. А то собьешь чего-нибудь, и каша подгорит.
– Не подгорит, - фыркает Гус. – Это у тебя все вечно подгорает, потому что терпения нет. А у меня и без магии отлично варится.
Костер чуть потрескивает, не дымит, Гус хорошо умеет жечь огонь без дыма. И все же, без магии там не обходится.
И пахнет так вкусно, что у меня слюнки текут.
– Как ты нас нашел? – спросила я.
Гус плечами пожал.
– Думаешь, мне сложно тебя найти?
Не сложно. Ему никаких камешков не надо, он и так чувствует. Выслеживать таких как я в Ордене учат первым делом. А из него хороший ловчий был… Мне от Гуса не сбежать.
Марийка устала страдать, наконец, села с Гусом рядом.
Ей ведь тоже рядом с ним спокойнее и понятнее. Сколько она с ним? Дня три? Что он ей такого наговорил, что она теперь так на него смотрит? Почти
Было в Гусе что-то, что всегда притягивало женщин. Даром что выглядел как сорокалетний хмурый мужик, даром что белесый шрам через бровь по щеке, легкая седина на висках, волосы коротко стриженные, ежиком топорщатся, и щетина на подбородке топорщится тоже. Юношеской броской красоты в нем ни на грош… И только глаза выдают.
Гус даже ходить научился иначе, иначе двигаться… Только благородная кровь все равно на глаза лезет. Есть что-то, что получаешь с молоком матери, и от этого не избавиться уже, не спрятать.
Марийка чувствует.
А я… ревную, пожалуй.
Только вместо того, чтобы страдать – я Коену улыбаюсь. Немного тяну его к себе усилием воли.
И Коен подходит, садится рядом.
А я обнимаю его, кладу голову на плечо.
Он вздыхает.
– Инквизитор, значит…
– Инквизитор, - согласилась я. – Прости меня, что не сказала все сразу, - и обняла его крепче. – Просто хотелось понять, испугаешься ты или нет.
Коен только щекой дернул, неопределенно, то ли усмехнулся, то ли выругался.
– Не испугаюсь, - все равно сказал. – Если только сама… Что у вас с этим инквизитором?
– Он меня спас, - тихо сказал я, но Гус все равно услышал, бросил на нас взгляд с насмешкой, снисходительно.
– Ты на него так смотришь, словно…
– Что?
Коен головой покачал.
– Он тебе в отцы годится.
Я засмеялась. Гус тоже хмыкнул, и какую-то сальную шуточку, небось, отпустил. Марийка рядом с ним покраснела.
– Что смешного? – не понял Коен.
– Ничего, - сказала я. – Это ведь ничего не меняет.
– Но у вас что-то было, да?
– Зачем тебе? – спросила я.
Тут Коен меня немного к себе за плечи повернул.
– Затем, что ты мне нравишься, и я… - запнулся, сбился совсем на шепот, искоса на Марийку поглядывая.
– Затем, что хочу знать.
– Было, - сказала я. Это же очевидно, чего скрывать? – Теперь нет ничего. И что это тебе даст? Может быть, подробности того, что было, хочешь узнать? Сколько раз за ночь, в какой позе?
Коен аж кашлянул, уши у него покраснели. На Гуса искоса посмотрел.
Гус делал вид, что занят кашей и ему не интересно совсем.
А Коен решил напора не сбавлять и выяснить еще раз все до конца.
– И ты не передумаешь, пойдешь со мной в Майкошские степи? Ну, когда все закончится…
– Если доживем, - согласилась я. – А то мне это дело совсем не нравится.
– Так ты в Майкош собрался? – Гус вдруг оживился, повернулся к нам с интересом. – Ты просто из дома сбежал и не знаешь, куда податься? Или это был давний план?
Коену вопрос не понравился, он вообще поглядывал на Гуса с неприязнью.