Неправильный лекарь. Том 4
Шрифт:
— Да уж понятно, — развёл он руками. — Да что же мы всё в приёмной стоим, вы проходите, Александр Петрович. Может кофейку?
— Нет, спасибо, только что пил, — сказал я и уселся на свой излюбленный стул. — Давайте лучше решим по поводу изменения расписания в связи с неожиданным форс-мажором.
— Да я уж собирался всем объявить, что начнём в лучшем случае со следующей недели, — начал бубнить Вячеслав Анатольевич. — Я же не знал точно, когда вы вернётесь в строй, так сказать.
— Нет, на следующей неделе будет второй семинар, — покачал я головой. — Давайте-ка лучше вот что сделаем. Знахари,
— Может быть, — буркнул себе под нос Демьянов и в этот раз глаз дёрнулся уже раз пять.
— В смысле может быть? — спокойно, но жёстко спросил я. Тик главного знахаря усилился. Молодец, входит в тонус.
— Александр Петрович, — начал он говорить и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и пытаясь успокоить тик рукой. — Вы даже не представляете себе, каких усилий мне стоило убедить знахарей в принципе принимать участие в этом обучении, а тут ещё и отмена. Вчера чуть революция не случилась, кричали тут все, возмущались.
— Вы мне главное вводный семинар помогите нормально провести, а дальше они поймут, что в этом есть толк, вот увидите.
Я говорил, чуть склонившись к собеседнику и глядя на него исподлобья. Никаких повышенных тонов, а тик усилился. Он даже уже перестал с ним бороться и убрал руку. Я тактично сделал вид, что не замечаю.
— А сейчас отведите в аудиторию, хотел осмотреться.
— Прямо сейчас? — удивился Демьянов.
— А что-то мешает? — строго спросил я. — Она не готова?
— Отчего же, — немного напрягся он. — Очень даже готова. Идёмте.
В клинику я вернулся только к девяти. Мои онкобольные уже заждались меня под дверью. Света сказала, что женщина пришла раньше, с неё и начнём. В её случае этот приём вполне может оказаться последним, но, как говорила моя покойная бабушка «не говори оп, пока не перепрыгнешь».
Вид у пациентки был достаточно жизнерадостный и цветущий. Даже не подумаешь, что она пришла с раком кишечника четвёртой стадии по нашей классификации. К тому же с осложнением в виде хронической кишечной непроходимости. Выслушав все лестные эпитеты в свою сторону, я указал ей на стол, не терпелось посмотреть на результаты прошлой процедуры.
За несколько дней прослойка соединительной ткани, которую я создал для имитации стенки кишки, уплотнилась, злокачественные клетки в ней не появились. Значит, эксперимент удачный, так и запишем. Для надёжности я повторил процесс превращения тканей опухоли в соединительную, чтобы рубцовый фрагмент стенки сигмовидной кишки в будущем обрёл достаточный запас прочности. Рубцового замещения стенки толщиной больше пяти миллиметров думаю будет достаточно.
Теперь можно подналечь на уменьшение объёма самого образования. На сегодняшний день от первоначального осталось менее трети, можно попытаться удалить окончательно, к чему я и приступил. Продолжая планомерно уничтожать опухоль, я не забывал периодически заглядывать в магическое ядро. Опустошение второй день подряд точно даром не пройдёт. Когда образование было полностью удалено, энергии осталась почти половина. Но, оставались ещё и метастазы, которые
— Доброе утро, — приветствовал я мужчину с новообразованием в лёгком. — Как сегодня ваши дела?
— Крепкого вам здоровья, Александр Петрович! — приветствовал меня пациент, дополнив слова широкой улыбкой. — Вашими стараниями и молитвами супруги и тёщи, я чувствую себя уже намного лучше! Хожу по парку, гуляю. С остановками, конечно, но постепенно прохожу всё больше. Одно только начало беспокоить, тянет где-то внутри вверху справа, ближе к лопатке, когда пытаюсь глубже вдохнуть.
— Вот как, — нахмурился я. В голове уже созрел вариант развития событий, осталось только его проверить. — Раздевайтесь по пояс и ложитесь на стол на левый бок. Борис Владимирович, ваш ход.
Когда пациент погрузился в глубокий сон, я начал сканировать верхнюю долю правого лёгкого со всех сторон. Мои опасения оказались верны, в области лопатки новообразование проросло плевру и распространилось к основанию второго и третьего рёбер. Это немного усложняет процесс, но не делает выздоровление невозможным. Значит сегодня я начну с разъединения шварт и уменьшения размеров образования от периферии к центру. Так сказать, локализуем процесс, как пожар в лесу.
Неравную битву с огромным образованием, которое позволило себе повести себя подло, когда я уже видел на горизонте успех, я продолжал до тех пор, пока энергии в ядре осталось не больше четверти. Только тогда смог заставить себя остановиться. Мокрый и довольный значительным прогрессом я отошёл от манипуляционного стола.
— Будите, Борис Владимирович, — выдохнул я. — На сегодня с него точно хватит.
— Как себя чувствуете, Александр Петрович? — обеспокоенно поинтересовалась Света.
— Отлично, не переживай, в обморок не упаду, — сказал я и показал ей большой палец. — А вот от кофе с пирожными не откажусь.
— Будет исполнено, ваше сиятельство! — манерно сказала Света, изобразила глубокий реверанс, больше предназначенный для князя или императора и также манерно вышла из кабинета.
— Чё это у вас тут происходит? — сделал удивлённое лицо Корсаков.
— Не знаю, Борис Владимирович, — пожал я плечами. — Сегодня случайно не международный день клоунады?
— Ну ладно, тебе, не начинай, — рассмеялся Корсаков. — Девочка просто попыталась поднять тебе настроение, вот и всё.
— И у неё получилось, — улыбнулся я, потом обратился к пробуждающемуся пациенту. — Как самочувствие?
— Немного голова кружится и слабость, — ответил он немного обеспокоенно, вытирая испарину со лба. — Раньше такого не было после вашего вмешательства.
— Тогда полежите пока немного, — придержал я его, когда он попытался подняться. — Я сегодня убрал больше, чем обычно. Возможно временное ухудшение самочувствия. Вы с родственниками пришли?
— Нет, я уже второй раз один прихожу, — покрутил он головой. — Самочувствие было вполне себе неплохое, посторонняя помощь не нужна.