Непредсказанное убийство
Шрифт:
– Простите, Натаниэль, но, может быть, я не вовремя? Я перезвоню, скажите только, когда.
– Нет-нет, Цвика, что вы, я слушаю вас, – любезно ответил Розовски. – Вообще-то я со вчерашнего дня в отпуске, но если вам нужна моя помощь, не стесняйтесь. Вы ведь не собираетесь просить, чтобы я взялся за какое-то расследование?
Грузенберг промычал что-то неопределенное, потом сказал:
– Откровенно говоря, именно для этого я вам и позвонил.
Не выпуская из рук трубку, Натаниэль нащупал табурет, пододвинул его ближе к тумбочке и сел.
– Так я и знал, – сказал он. – Я хотел отключить телефон.
– Я все понимаю, Натаниэль, – сказал Грузенберг. – Мне самому не всегда удается отдохнуть. Честно говоря, очень неловко настаивать. Просто я не представляю, кто еще мог бы помочь. Обратился к вам. Вы ведь специализируетесь на репатриантских проблемах.
– Вы, я смотрю, тоже ими увлеклись, – хмуро заметил Розовски.
– Что вы хотите? Статистика. Количество репатриантов растет, соответственно растет удельный вес их обращений к адвокатам, – сказал Грузенберг. – В том числе и ко мне.
– Ну-ну, – Розовски не был настроен вести теоретическую беседу о социоэтнической структуре современного израильского общества. – И что же за дело вы сейчас ведете? Имущественный спор, наследство? Хотите, чтобы мы проверили чьи-то банковские счета? – с робкой надеждой спросил он.
– Увы, все гораздо печальнее и запутаннее, – сообщил адвокат. – Речь идет об убийстве, причем я представляю интересы подозреваемой.
– О Боже, – вздохнул Натаниэль, – убийство, и в нем замешана женщина… Тот самый букет, который я мечтаю видеть по утрам на тумбочке у постели.
– Я еще раз приношу свои извинения, Натаниэль, – виновато сказал адвокат. – Но прошу вас, выслушайте хотя бы вкратце.
– Чего уж вкратце, – проворчал Розовски. – Вы же сами понимаете, что я не смогу вам отказать. Тем более, в таком деле. Договоримся так: вы заедете за мной минут через двадцать, и мы отправимся ко мне в контору. А уже там вы все расскажете.
– Спасибо, Натаниэль, вы меня, действительно, крайне обяжете.
– Я еще не сказал «да», – возразил Розовски. – Пока что я всего лишь согласился вас выслушать. Потом я скажу, берусь или не берусь за ваше дело.
– Конечно, конечно. Спасибо и за это. Говорите адрес.
– Бен-Элиэзер, 12, квартира 8.
– Буду через пятнадцать минут.
Розовски с бессильной ненавистью посмотрел на ни в чем, вобщем-то, неповинный телефонный аппарат.
– Он уверен, что я возьмусь за расследование, – произнес Натаниэль в пространство. – Самое интересное, что и я почти уверен в том же, – он тяжело вздохнул и поплелся в свою комнату переодеваться.
– Уходишь? – спросила мать, когда он вновь вышел в салон.
– Мама, – ласково сказал Розовски, – объясни, пожалуйста, зачем ты позвала меня к телефону?
– Я не знаю, – растерянно ответила Сарра. – Но он так прилично выглядел… то есть, говорил… Я как-то не подумала…
– Что значит профессионал, – проворчал Розовски. – В общем, спасибо, мамочка, отпуск мой уже закончился.
5
Когда Розовски и Грузенберг появились в конторе Натаниэля, там царили полный покой и
– Вот, полюбуйтесь, Цвика, – сказал Розовски. – Полное отсутствие трудовой дисциплины. У вас тоже так бывает?
Грузенберг неопределенно пожал плечами. Видно было, что мысли его сейчас заняты совсем другим.
При виде начальника, Офра и Алекс начали лихорадочно имитировать трудовую активность. Компьютер защелкал с невероятной скоростью, запорхали листы бумаги. Телефон, словно тоже устыдившись нетрудовой деятельности, принялся звонить с периодичностью одна трель в три секунды.
– Стоп! – скомандовал Розовски. – Достаточно.
Первым смолк телефон, за ним – компьютер.
– Убедили, – сказал Натаниэль. – А теперь – Алекс, марш к себе, у меня серьезный разговор. Офра, приготовь два кофе. Вы какой кофе пьете, Цви?
– Турецкий.
– Отлично. Два кофе по-турецки, – и, повернувшись к адвокату, сказал: – Прошу, Цвика, располагайтесь. И рассказывайте.
Адвокат собрался с мыслями.
– Вчера меня упросили взяться за защиту одной женщины, – сказал он. – Упросили ее родственники, с которыми я немного знаком. Женщина приехала из России два месяца тому назад. Ее зовут Лариса Головлева. Позавчера, 16 октября, в 20 часов она была задержана полицией. Причина – подозрение в убийстве бывшего мужа, Шломо Мееровича.
– Она репатриантка? – спросил Натаниэль.
– Нет, туристка. Вернее – она приехала в Израиль по туристической визе, и уже здесь подала прошение о перемене статуса на репатриантский. Ответ из МИДа пока получить не успела. Осенние праздники и так далее… Но я продолжу, хорошо?
– Да, пожалуйста.
– Несколько слов об обстоятельствах задержания. В восемь часов вечера в дежурную часть полицейского управления позвонила женщина, не пожелавшая назваться, и сообщила, что по адресу… – адвокат Грузенберг раскрыл папку и зачитал: – Бульвар Ганей-Кайц 124 в квартире 25 только что совершено убийство, – он закрыл папку. – Убит хозяин квартиры, некто Шломо Меерович. Преступник – вернее, преступница – еще находится на месте преступления. Имя преступницы также названо не было. Полиция выехала немедленно. Информация оказалась соответствующей действительности. Картина, судя по рапорту полицейских, представляла собой следующее, – адвокат снова обратился к папке и собрался было зачитать очередную бумажку. Розовски прервал его.
– Своими словами, если можно, – попросил он. – Мы не в суде, пока что можно не бояться неточностей.
– Хорошо, если хотите… В салоне стоял накрытый на двоих стол – закуски, прохладительные напитки, бутылка вина, – сказал Грузенберг. – В кресле, рядом со столом – Меерович. Увы – без признаков жизни. И его гостья, Лариса Головлева, чуть не упавшая в обморок при виде ворвавшейся в дом полиции.
– Та-ак… – Натаниэль побарабанил пальцами по столу. – Ответьте на несколько вопросов, Цвика.