Непреодолимая сила
Шрифт:
– Да, пожалуй, поеду домой.
– А тебя не остановит милиция?
– Тут один квартал, смеешься? Менты еще спят, у них тоже Новый Год.
– Как раз, наверное, и ловят таких, как ты… Иди пешком, потом заберешь машину.
– Танюх… Я у тебя в комнате… просто не верю. А ты где спала?
– С тобой, где еще. А ты и не почувствовал?
– Во дурак, нажрался… Столько потерял!
– А обнимал! – снова засмеялась Таня.
– Это подсознательно – что о многом говорит.
– Ага, о том, что тебе привычно спать рядом с женщиной, да? – помрачнела Таня.
– До
– Почему?
– Успокаивает, значит, любишь, – он привлек ее к себе, но она опасливо оглянулась на дверь:
– Костенька, иди уже домой! Не хочу новых скандалов.
– А как Звягинцев вообще проглотил, что я здесь ночевал?
– Да он еще хуже тебя был, ничего не соображал! Сейчас, я тебе быстро налью кофейку, подожди здесь.
Костя огляделся:
– Ладно, хоть комнату твою рассмотрю.
Таня побежала на кухню, а Костя подошел к ее письменному столу, улыбнулся, глядя на «Электронику», погладил старенького облезлого мишку. Под стеклом лежало несколько черно-белых фотографий, не очень качественных, очевидно, напечатанных в ванне под красной лампой. Таня запихнула под стекло особенно, на ее взгляд, неудавшиеся, которым не место в альбоме. На одном снимке она сидела на дачной скамейке, положив локти на стол и поджав под себя ногу. На Тане был все тот же сарафан, в котором она провожала его в армию, а сейчас делала кофе. На столе лежала распахнутая книжка. Наверное, «фотограф» подкрался незаметно, окликнул, чтобы девушка подняла голову, поэтому выражение лица у нее было слегка возмущенным, но в глазах плясали веселые искорки. Костя вытащил фотку из-под стекла и положил в карман пиджака.
Вернулась Таня, с горячей чашкой в руках. Лебедев хлебнул обжигающего напитка, потом они наспех поцеловались, и Таня проводила его до дверей. Невестка уже вовсю хлопотала на кухне. Таня подошла к окошку посмотреть, как Костя сядет в машину, и помахала ему рукой.
Катерина улыбнулась ей:
– Сегодня твоим расскажем?
– Ой, нет, Катюш, давай потом… Может, и правда, ты сама, а? – трусливо попросила золовка.
– Ладно, попробую, обещала ведь.
На кухню выполз Серега в одних трусах и сразу полез в холодильник в поисках рассола. Вид у него был еще хуже, чем у Кости, лицо опухшее.
– Лучше кефирчика выпей, – мирным голосом предложила сестра.
Он только бросил на нее тяжелый взгляд.
– Молчала бы лучше.
– Мне-то что молчать, я не пила!
– Тебе и пить не надо, все равно разума нет. Колечко ей, видишь ли, подарили, она и растаяла!
– Ты на что намекаешь, придурок? – кровь прилила Тане к голове.
– Сереж, ну мы ведь договорились! – взмолилась Катя.
– Ладно, – буркнул брат, – одно только скажу, и больше не буду. Когда Лебедев найдет себе другую, а долго ждать не придется – ко мне плакать не прибегай!
– Не прибегу, будь уверен!
Таня с грохотом швырнула в раковину чашку с недопитым чаем и выбежала из кухни.
Глава 4. На всё воля Его
Первая неделя нового года пролетела мгновенно. Таня с
Девятого началась сессия, надо было готовиться, но Тане ничего не лезло в голову. Однако в понедельник Таня пришла домой довольная – за одну ночь она форсировала трудовое право и получила, как всегда, отличную оценку. Но Катино выражение лица подсказало – что-то не так. После обеда невестка уложила Машку спать, и они отправились на неизменное место переговоров – на кухню.
– Короче, Тань… сегодня я все рассказала твоей маме, по телефону.
– Ну и?
Катя огорченно опустила глаза.
– Она и слышать ничего не хочет. Вообще-то, она в ужасе. Кричала… «Девятнадцать лет!» Да еще… ну ты сама знаешь, она Костю до сих пор считает виноватым в той истории. Правда, и я тогда злилась, но Сережка ведь свою голову имел, причем тут Лебедев… Я тебе честно скажу, мне сейчас Костя твой очень нравится. Такие люди редко встречаются – открытый, не злой, настоящий мужик. Сам за дело взялся, не то, что мой с Павликом. По-моему, Вовка их дурит…
– А что ты сказала? – перебила ее Таня. – Ты… все ей сказала?
– Да ты что! Я только намекнула, что он ухаживает за тобой, и вы хотите пожениться. Что тут началось! Не знаю, как я это выдержала. Что Костя бабник, ну, короче, та же песня, что и у Сережки. Я ей говорю, какой бабник, все гуляли до армии, только ваш сын женился после школы. Я вот сейчас и не знаю, к примеру, не поторопились ли мы… Сережка стал такой невнимательный, я дома сижу, иногда думаю, надоела ему, наверное, жалеет, что никого у него, кроме меня, не было, и так мне тоскливо становится!
– Да не выдумывай, ничего ты ему не надоела, сама знаешь, у вас идеальный брак, – отмахнулась Таня. – Ну, и чем закончился разговор?
– Ничем… – Катя посмотрела виновато. – Я еще сказала, что он тебе такое кольцо дорогое подарил, ну, чтобы показать, как он к тебе относится, но только все испортила, кажется…
– Да ты-то при чем! Это их трудности – не хотят, не надо. У нас ничего не изменится, – твердо сказала Таня, – можешь так и передать.
– Нет уж! Мне и без того намекнули, что я вышла замуж чересчур удачно, а тебе желаю чёрт знает кого. Так что спасибо!
Вечером Таня встретилась с Костей и пересказала ему новости. Он был подавлен, но пытался улыбаться:
– Мы ведь другого и не ждали, верно?
– Да. И я решила. Со мной никто не считается, почему я должна…? Понятное дело, свадьбы не будет, раз они так. Ну, просто распишемся, мне этого достаточно, а тебе? Ой, а давай в Питер поедем на пару дней? Вместо застолья – еще лучше!
– Знаешь, моя мама ведь в курсе, спрашивала, когда я тебя с ней познакомлю поближе. Сказала, ждет в гости.