Непридуманная сказка
Шрифт:
Саша недоуменно посмотрела на него. Парень озорно улыбнулся и махнул рукой:
– Не обращайте внимания. Это я так, о своём. А вы не боитесь? Движение довольно сильное…
– Ему страшнее, - посмотрела в сторону несчастного животного Саша.
– Это точно. Тогда давайте так… - парень на секунду задумался. – Я пытался подойти и затащить его в машину, но он очень напуган. Я боюсь, что, когда мы к нему приблизимся, он от ужаса драпанёт через все полосы, и его собьют.
– Запросто, - согласилась Саша и энергично кивнула, чтобы даже в непрерывном
– Поэтому я хотел поставить свою машину поперёк движения, но так всё равно восемь полос не перегородить. Нужна ещё хотя бы пара машин.
– Вы для этого другие останавливали?
– Ну да.
– И что? – Саше вдруг стало одновременно грустно и весело. Весело от того, что есть такие вот чудесные парни, которые готовы испортить свою хорошую одежду и запачкать салон своей новенькой машины, чтобы спасти бродячую собаку. А грустно от того, что парни такие явно в меньшинстве. – Были далеко и надолго посланы?
– Ага, - засмеялся парень, - кто-то просто пальцем у виска покрутил, кто-то нежно и ласково высказался по поводу моих умственных способностей. И один только честно признался, что боится.
– Наплюйте, - тоже засмеялась Саша, - нас мало, но мы в тельняшках. Я тоже поставлю машину поперёк. Давайте так, вы оставьте такой зазор между вашей, - она коротко глянула на эмблему, - «Хондой» и заграждением, чтобы только-только другая машина не прошла, а я такой же сделаю между вами и мной. Вы будете гнать зверька к обочине, а я стану махать руками и останавливать те машины, которые будут стараться влезть в ту дырку, которая останется между мной и краем дороги. Идёт?
– Идёт. А не боитесь? – парень посмотрел на неё внимательно.
– Боюсь, – снова честно ответила Саша.
– Но – повторюсь – он боится сильнее.
– Спасибо… - парень тепло улыбнулся ей. – А смешно вы собак называете. «Зверёк»…
– Да… я свою девицу так привыкла звать… - Саше вдруг стало неловко. – Давайте действовать, командор.
Он кивнул:
– Ну, с Богом. Приступим к операции.
Москва, апрель 2002 года. Александра Катунина (2)
«Операция» прошла без сучка и без задоринки. Если не считать этими самыми «сучками» и «задоринками» отборный мат, которым обложили спасателей некоторые недовольные. Умный пёс поняв, что движение каким-то чудом приостановлено, на полусогнутых, почти прижимая к дороге своё тощее тело, рванул в сторону обочины, вздрогнув только, когда рядом просвистела Сашина белая курточка, которой она размахивала, как флагом, останавливая машины.
Посмотрев ему вслед, Александра опустила свой импровизированный флаг, сделала книксен и послала водителям задержанных машин несколько воздушных поцелуев. Мордастый толстяк из заляпанного рыжей глиной «Москвича», который вот уже пару минут истошно орал на неё, брызжа слюной и не слушая никаких извинений и объяснений, захлопнул рот и скрылся в своей колымаге. Саше даже показалось, что она услышала стук челюсти о челюсть.
–
– Сашка! – ахнула мама, когда дочь плюхнулась за руль. – Ты почему меня с собой не взяла?! Я тырк, пырк, а сиденье не смогла сложить и выбраться не получилось!
– Вот видишь, как хорошо, что у нас машина трёхдверная. Не хватало ещё, чтобы ты тоже по «кольцу» носилась, - засмеялась Саша.
– Я твоя мать и должна быть рядом с тобой! – продолжала сердиться Лидия Георгиевна. – И вообще: вы сумасшедшие. Ты и этот парень.
– Мам, мы нормальные, – не согласилась Александра, разворачивая машину.
В этот момент раздался прерывистый гудок. Саша опустила стекло. Опустив своё и перегнувшись через пассажирское сиденье, ей весело улыбался неизвестный спаситель собак.
– Спасибо вам! – громко крикнул он. – Вы просто молодец! Я рад, что познакомился с вами…
Он хотел сказать ещё что-то. Но с заднего сиденья протянулась женская рука, властно похлопала его по плечу, и раздался раздражённый высокий голос:
– Да поедем мы, наконец?! Или ты так и будешь с этой полоумной расшаркиваться?
Парень недовольно оглянулся, но промолчал. Потом снова посмотрел на Сашу и, грустно и виновато улыбнувшись, повторил:
– Я рад, что познакомился с вами… Извините меня…
Мимо промчался грузовик, и Саша не услышала его, но поняла. Ей было его страшно жаль. Такого доброго, славного и… слабого, очевидно. Раз позволяет так обращаться с собой какой-то фифе. А, может, совсем наоборот. Доброго, сильного настоящего мужчину и потому снисходительного к чужим слабостям… Конечно, не слабого. Слабый бы не стал спасать никому не нужную дворнягу…
– Я тоже рада, - в ответ подбадривающе улыбнулась она и помахала ему рукой...
– Так вот, Сань, - преувеличенно бодро продолжила прерванный разговор мама. – Этот сын Лизы…
– Мам, давай не будем, - поморщилась Саша, - этот сын Лизы и тот племянник Кати, а так же внук Амалии Германовны и иже с ними мне не нужны. Давай закроем эту тему. Они совершенно не мои люди.
– Не твои, - рассердилась Лидия Георгиевна, - а кто – «твои»?! Какие они – «твои»?! – ответа она не ждала и спросила просто в сердцах, чтобы выпустить пар. Но скрытная и самостоятельная дочь её неожиданно печально ответила:
– А мои – это такие, как вот этот парень. Это, можно сказать, мужчина моей мечты.
– Какой? – сначала от неожиданности не поняла мама.
– Вот этот, с дороги.
– Хороший, - помолчав, согласилась Лидия Георгиевна. – Мне понравился. Симпатичный, я его разглядела, пока вы там думу думали. И такой же ненормальный, как ты у меня… Вы бы друг другу подошли. Но ведь он, кажется, женат?
– Вот именно, - вздохнула Саша, - мой парень, кажется, женат… Так что не судьба…
– Ну что ты такое говоришь?! – возмутилась мама. – Этот женат. Но ведь есть другие. Такие же, только не женатые. Будем искать…