Неприкаянная

KOSHKAWEN

Клаус снисходительно улыбнулся мне, нежно поцеловав.

– Хорошо, я отвезу тебя и подожду возле «Миллениума».

– Нет! Мне нужно время. В конце концов, мне сейчас не просто… Кая - мой друг и мне тяжело прощаться с ней… Плюс ко всему она наверняка посчитает меня предателем… Короче говоря, мне нужно время, чтобы все устроить. Давай встретимся завтра, и решим куда поедем. Обещаю, что завтра я буду совершенно свободна.

Клаус вздохнул, обреченно закатив глаза, но все же согласился. Спустя час мы расстались. Быстро переодевшись на своей квартире, я направилась в «Миллениум», собрав все силы в кулак и готовя пламенную речь

для лучшей подруги. Я была удивлена, не застав Каю в ее кабинете.

– Где Кая, Марк? – спрашиваю я у вампира, служившего Кае и сейчас проходящего по коридору мимо.

– В хранилище, что-то изобретает! – улыбается Марк, тут же скрываясь за углом коридора.

Ну что ж, придется спуститься вниз. Никогда не любила это место. Хранилище расположено под «Миллениумом» на минус черт его знает каком этаже. Оно служило для хранения донорской крови, других интересных веществ, а также сюда иногда помещали особо «буйных» вампиров. Сюда даже лифт не опускался, поэтому пришлось идти по узкой мрачной лестнице. Внизу ощущался зверский холод, а эхо расходилось от каждого шороха.

– Кая? – кричу я, не желая углубляться по многочисленным коридорам и зябким помещениям, походившими на склады.

Не получив ответа, я прошла немного вперед, вглядываясь в темноту коридора. Внезапно сзади я услышала какое-то копошение. Я оборачиваюсь слишком резко, даже для реакции вампира.

Успеваю заметить только темный силуэт человека, перед тем как ощущаю острую боль в шее, из-за которой тут же наступает темнота вокруг, а мое тело безжизненно падает на пол.

Медленно открываю глаза, щурясь от яркого света, направленного мне в лицо. Сначала не понимаю где я, но окинув беглым взглядом обстановку, узнаю в ней одно из помещений хранилища. Не сразу до меня доходит причина того, что не могу двигаться. Руки цепями прикованы к стене, а сама я сижу на бетонных полах на коленях.

– Быстро очнулась.

Смотрю в ту сторону, откуда идет голос. Передо мной Кая Грейс, которую, кажется, не удивляет мое положение, а наоборот забавляет. Она стоит за столом, лениво перебирая что-то на нем. На этом же столе стоит лампа, светящая мне в глаза.

– Что происходит, Кая?! – голос дрожит от внезапно подступившего страха и неопределенности. – Освободи меня!

– Конечно! – беззаботно отвечает подруга. – Но не сейчас, чуть позже.

Кая подходит ко мне совсем близко, глядя на меня сверху, попутно поправляя цепи, удерживающие меня.

– Сбежать решила… Плохо же ты поступаешь с лучшими друзьями… Хотя это тебе не впервой!

– Кая, я хотела все объяснить! Да, я хочу уехать. Я хочу быть с Клаусом. Но я бы никогда не уехала не объяснившись! Я как раз…

– Замолчи! – оглушительная пощечина проходится по моей щеке, заставляя меня перехватить дыхание. – Хочешь сказать это твоя благодарность?! Уехать с тем, кого кляла все эти три года, бросив все на самотек! Да я тебя на куски порву, если еще хоть слово услышу! Кроме того, что ты дерьмовый вампир, ты еще и как девушка никчемная! Где твоя гордость?! Этот человек разрушил твою жизнь!

– Но этот человек любит меня! Ты понимаешь смысл этого слова?! – слезы сами собой скатываются по щекам, а голос срывается на крик. – И он не подсылал ко мне Мэтта! Это был не он!

– Естественно, не он – это была я! – мои глаза округляются и наливаются кровью, а слова застывают в горле. – Хочешь правду скажу? Хочешь узнать, что тогда произошло

на самом деле? Так вот, после того как твой благоверный увез тебя из Лондона, а твоя запоздалая смска пришла ко мне слишком поздно, чтобы я могла вырвать ему сердце и перехватить тебя, мне пришлось поехать за тобой. Тебя по-прежнему ломало, ты не знала куда себя деть и я решила устроить небольшой толчок в нужное направление… Да, я внушила тому сопляку, чтобы подразнил тебя. Я приказала ему обливаться своей кровью до тех пор, пока ты не разорвешь его в клочья. Все шло по плану. И все бы ничего, но какого было мое удивление, когда ты отвернулась к зеркалу и напрочь отказалась от его крови. Да, можешь не спрашивать, я наблюдала за этим в приоткрытую дверь. А потом я просто вмешалась и доделала за тебя всю работу. Тебя же пришлось на время вырубить, а потом внушить тебе, что ты ничего не помнишь. Таким образом, тебе были обеспечены угрызения совести, а мне довольно ценный бесшабашный жаждущий крови вампир.

Я опускаю взгляд в пол, не в силах воспринимать ее слова дальше. Так значит, Мэтта убила не я… Это все она – Кая Грейс… Человек, которому я безропотно верила все эти три года. Подруга, которой я была обязана… Обязана за смерть близкого человека?!

– Только вот ты совсем не хочешь оправдывать мои ожидания. – вздыхает Кая, продолжая. – Но это дело поправимое. Марк!

В комнату заходит вампир, неся какой-то сосуд в руках.

– Клаус будет искать меня… - тихо произношу я, не желая смотреть в лицо этому зверю, которого принимала за друга.

– Майклсон завтра получит записку, в которой ты распыляешься в слезном прощании и заверениях, что тебе лучше будет со мной, у нас с тобой много планов, и мы уезжаем из Лондона. Ты попросишь его простить и забыть тебя, ну и остальная ваша романтическая ересь, смысл которой сводится к тому, что у тебя к нему ничего нет. Искать он тебя не будет, милая, обещаю.

Кая язвительно смеется, отдавая приказ Марку напоить меня. Вампир сильно заламывает мне голову назад, заставляя пить. Когда вяжущая жидкость вливается в горло, я понимаю, что это кровь. Она совсем теплая, как будто только что из вены…

– Теперь, дорогая, ты питаешься только этим… - улыбается Кая. – До тех пор, пока не привыкнешь. До тех пор, пока ты не будешь готова убить ради этого!

Марк вливает в меня весь сосуд, несмотря на то, что я как могла отбивалась и сопротивлялась. Кая буквально оглушает меня своим дьявольским смехом, покидая помещение. Оставшись одна, я зажмуриваюсь, стараясь представить, что это все сон, но реальность слишком явная.

========== 46. Когда умирает вера. ==========

Бесцельно изучаю взглядом решетку, за которой нахожусь. В эту камеру я попала сразу, как только меня освободили от цепей в стене. Я не знаю, сколько по времени я уже здесь пробыла. Возможно несколько дней, а может недель… Время здесь совершенно не ощущалось. Учитывая то, что в меня вливали человеческую кровь почти постоянно, я не могла даже предположить какое время суток сейчас. Некоторое время назад я стала чувствовать себя отрешенной от всего. Мне вдруг стало все равно на все, что происходит за этими стенами, скрывающими меня от окружающего мира. Меня ничего не заботило, я ничего не хотела. Я чувствую себя растением, которое обильно поливают, дабы оно не погибло. Возможно вскоре я превращусь в цветок-хищник, но не хочу об этом думать сейчас.