Неприкаянные

Бузакина Юлия

— Феликса же поймают, да? — с надеждой смотрю на следователя я.

— Обязательно, — кивает он.

— А черную «мазду», разве не удалось остановить?

— Нет. Ты спаслась, потому что он прекратил преследование и быстро вернулся к своей машине. Он ускользнул из города до того, как ты успела сообщить нам нужную информацию.

Я вздыхаю и обреченно смотрю на стесанные колени.

— Мы поймаем его, Тася, — хмуро обещает Афинский. — А пока идем в ванную. Тебе надо смыть кровь. И давай выбросим

то странное платье, которое на тебе надето.

Я согласно киваю. Я бы выбросила даже белье, только бы больше никогда не вспоминать о том, что меня похитили.

Андрей протягивает мне руки и помогает подняться.

— На ступни пока не ступай, — предупреждает Демид. — Ты сильно порезала правую ногу.

Андрей подхватывает меня на руки.

— Может, я сама? — смущенно посматриваю на него я.

— Вот еще. В квартире три мужчины, а раненая девушка должна идти сама? — с улыбкой отзывается он.

В ванной Андрей осторожно ставит меня на прохладный кафель. Включает теплую воду и помогает развязать тесемки на странном красном платье.

— Ты справишься сама?

— Думаю, справлюсь.

Я сбрасываю с себя платье. Забираюсь в ванну и сую ноги под теплые струи.

— Пожалуйста, выбросьте платье, — прошу Афинского я. — Лучше быть совсем голой, чем в этих странных вещах.

— Я принесу тебе свою футболку или длинный халат.

Он забирает платье и выходит из ванной. Я остаюсь наедине с самой собой. Без смущения стягиваю белье и бросаю его на пол. Подставляю лицо и волосы под теплые струи и беззвучно плачу. Я все еще не верю, что мне удалось спастись.

Афинский осторожно заглядывает в ванную и оставляет на небольшой стиральной машинке широкое пушистое полотенце и халат.

Долго находиться под струями воды невозможно. На колени и локти попадает вода и от этого они жутко саднят. Я смываю с волос шампунь и стараюсь как можно быстрее промокнуть намокшие ссадины полотенцем.

Выбираюсь из ванной. Несколько мгновений смотрю на белье, которое мне выдал Феликс, а потом без сожаления запихиваю его в одноразовый пакет. Я ни за что не надену эти вещи.

Заматываюсь в халат Афинского и осторожно открываю дверь ванной комнаты.

Следователя уже нет, зато на журнальном столике в гостиной меня ждет горячий чай и бутерброды с ветчиной и сыром.

— Тась, ты оставайся до утра лучше здесь, — озабоченно глядит на меня Демид. — Мало ли что этим сумасшедшим в голову придет. Мама и Ира — сама знаешь, хлипкая защита. Я утром перед работой заскочу, привезу твои вещи.

— Если только хозяин квартиры не против, — посматриваю из-под опущенных ресниц на Афинского я.

— Хозяин не против, — улыбается мне с дивана тот. — Выпьешь горячего чая, и в постель. Тебе нужен покой.

— Ладно.

Я сажусь между мужчинами и

беру в руки кружку с горячим чаем. Чувствую, как на меня резко наваливается усталость. Глаза закрываются сами собой.

— Я, пожалуй, пойду, — поднимается с дивана Демид.

— Спасибо, что приехал, — улыбаюсь бывшему свояку я. — Если сегодня увидишь маму, обними ее за меня. Скажи, что я в порядке.

— Обязательно скажу. А завтра утром завезу твои нормальные вещи.

Афинский поднимается следом за Демидом и провожает его до двери в прихожей. Заперев дверь, возвращается в гостиную.

— Ты ничего не съела, — скрестив руки на груди, недовольно встает передо мной он.

— Я пытаюсь, — честно признаюсь я.

— Сделать еще чай?

— Да. С сахаром, пожалуйста.

Андрей забирает у меня кружку и уходит на кухню. Я слышу, как шумит чайник. Пытаюсь собраться с мыслями, но мой мозг, будто превратился в желе. Я не могу думать. Не в силах анализировать или спрашивать у Андрея про Дину.

«Утром… спрошу у него утром», — окончательно сдаюсь я.

Андрей возвращается с кружкой горячего чая.

— Я не отпущу тебя спать, пока ты не съешь бутерброд, — хмурится он и садится рядом со мной.

Я вздыхаю и откусываю кусочек бутерброда.

— Придется взять тебя под контроль, — качает головой Афинский. — На работе обедать будем только вместе.

Я вспоминаю нашу приемную, и по сердцу растекается тепло.

— Мне не терпится вернуться к работе, — вздыхаю я.

— Не раньше понедельника.

Я заглядываю в его ореховые глаза. В них мерцают те самые золотинки, которые заставляют мое сердце биться сильнее, и я невольно улыбаюсь.

— Идем, Тася, — протягивает мне руку он. — Если не хочешь есть, давай я отведу тебя в спальню.

Я сжимаю его теплую ладонь и осторожно наступаю на ноги. Он подхватывает меня на руки. Несет в спальню и осторожно опускает на двуспальную кровать. Если бы я не чувствовала себя такой разбитой, мне бы показалось это романтичным. Но все, что я могу — позволить Андрею заботливо укрыть меня мягким одеялом. Глаза закрываются сами собой.

— Спи, принцесса, — тихо шепчет Афинский. Его губы с нежностью опускаются на мою щеку. Я улыбаюсь и проваливаюсь в сон.

Глава 19

Я открываю глаза. Вокруг полумрак и тишина. Пытаюсь приподняться на локтях и тут же чувствую резкую боль. Локти содраны. Со стоном я оставляю эту идею и откидываюсь обратно на подушки. Пытаюсь присмотреться к интерьеру.

Это спальня. Какое счастье, что нет лепестков роз и круглой кровати. Поднимаюсь, теперь уже осторожнее, и с любопытством верчу головой по сторонам.