Неприкаянный
Шрифт:
– Отчаяние, - прочитал я надпись над дверью.
– Что? Ты о чём?
– обернулся Кир.
– Здесь написано - отчаяние, - я ткнул пальцем в табличку.
И только после того, как сказал это, понял.
Эти символы я уже видел. С внутренней стороны Врат, разумеется. А ещё - в древнем храме, который облюбовал треклятый некрот.
Они немного отличались: у символов в храме были ярче выражены хвостики и округлости, а здешние знаки, напротив, имели больше прямых линий и углов. Но расположение этих самых линий повторялось точь-в-точь. Как два разных почерка, а язык один
Вопрос заключался в том, как такое вообще могло получиться. Те, кто жил на поверхности, просто не могли жить и на Глубинах тоже. Хотя бы потому, что Врата, как и весь Базальт, до определённого времени скрывались под толщей камня. Да и архитектура на Глубинах совсем не напоминала то, что я видел в храме. Так как же так вышло? Неужели существовал ещё какой-то способ попасть с Глубин на поверхность?
Я был настолько ошеломлён своим открытием, что услышал фразу Кира только с середины:
– ... здесь ничего не могу посоветовать. Справитесь вы или нет - дело вашего жизнелюбия, я никак не смогу помочь. Эн! Доставай верёвку, чего стоишь-то?
– Зачем?
– спросил я, не подумав.
Надо было просто подчиниться.
– Что, слишком длинный?
– бросил Кир раздражённо.
– Слова на такую высоту не долетают, да?
Он подошёл ко мне вплотную и гаркнул во весь голос, словно пытался докричаться до глухого:
– Нам надо обвязаться верёвкой! Чтобы если кто-то один пройдёт, то вытащит остальных! Понимаешь меня?!
– Не мог не повыпендриваться, - буркнул я, доставая моток из мешка.
– Подумаешь, прослушал.
– Не время сейчас в облаках летать, - отрезал гном.
– Если кто забыл, напоминаю, что через эти чёртовы Залы никто не проходил. На удачу полагаться не стоит. Соберитесь!
Копатель обмотался серединой верёвки, а нам с Линой достались её концы.
– Магия здесь действует?
– спросил я, затягивая узел у себя на поясе.
– Понятия не имею. Но от наших амулетов никакого толку. Второй и третий раз я ими обвешивался с ног до головы, но не помогло.
– А сколько всего раз ты через него проходил?
– Четыре. Из четырёх.
– Но раз мы привязываемся друг к другу, кто-то, видимо, не прошёл. Так?
Гном посмотрел на меня с неприязнью и вздохнул.
– Да. Один копатель просто умер. Он упал, едва переступив порог, так что мы не стали его вытаскивать, а на обратном пути тело исчезло. С тех пор я всегда велю обвязываться верёвкой.
– Погоди, что значит «просто умер»?
– насторожилась Лина.
– Да не бойтесь вы, - махнул рукой Кир.
– Это случилось только один раз. По сравнению с другими Залами этот вполне безопасный.
«Вполне безопасный» - удивительно, насколько это растяжимое понятие. Я бы скорее сказал, что вполне безопасно сунуть руку в пасть голодной химеры, чем войти в зал, в котором запросто можно умереть. Без малейшей причины.
– Главное - без паники, - сказал Кир.
– Держитесь рядом или просто ждите, пока я вас не вытяну. Готовы? Ну, пошли.
Мы дружно шагнули в зал и остановились. Кир словно к чему-то прислушивался. Мы за ним повторяли. Ничего не происходило.
Пожав плечами, гном пошагал вперёд,
Стены с потолком поплыли, размазались и растворились в темноте. Свет погас, за исключением слабого свечения щелей между плит на полу. Мы оказались на плоской равнине, бесконечно простирающейся во все стороны. Исчезли направления, пространство схлопнулось до двух плоскостей - чёрного верха и бледно-оранжевого низа. В ушах зазвенела тишина.
– Что-то новенькое, - просипел Кир и вдруг захрипел.
Я рванулся к нему, но не успел: гном повалился на пол, точно подкошенный. Мы, не зная, что делать, склонились над ним; из горла копателя вырывались жуткие, неестественные звуки, а руками он всё время хватался за шею, словно пытаясь скинуть с себя невидимую удавку.
– Эй, что? Что происходит?
– мой голос звучал почти жалобно.
Гном не мог выдавить из себя ни слова. Его ноги сучили по полу, а выкаченные от ужаса глаза постепенно наливались кровью. Я решил, что его душит чья-то магия и попытался прощупать Эфир, но тут же отпрянул - его не было! Энергетическое пространство свернулось точно так же, как и обычное, и это само по себе выглядело невероятно. Уж скорее солнце исчезло бы с неба, чем пропал Эфир!
– Что мне сделать?!
– крикнул я срывающимся голосом.
Глаза Кира закатились. Он уже не хрипел, а движения становились всё слабее и слабее.
Залепив ему звонкую пощёчину, я заорал:
– Что сделать, говори!
Гном ещё какое-то время подёргался и замер. Я искал на его шее бьющуюся жилку, но не находил. Лина трясла обмякшую руку копателя, как помешанная. Поняв, что Кир не дышит, я несколько раз ударил по его груди, надеясь разбудить остановившееся сердце.
Безрезультатно. Гном умер точно так, как говорил, что не умрёт. Быстро и без причины.
Я в бессилии схватился за голову. Где мы оказались? Что это за место такое, где нет даже Эфира? Как теперь выбираться отсюда? Нас выдернуло из Глубин и переместило в место, где нет ни неба, ни звёзд, одна лишь бесконечная пустыня. Единственный, кто мог хоть что-то обо всём этом знать, погиб, прихватив с собой надежду на спасение.
– Что нам теперь делать, Эн?
– голос Лины был спокоен, как штиль перед бурей.
– Куда идти?
Я не знал. Всё, о чём я мог думать - что это конец. Путь окончен. Кир лежал и потрясённо смотрел в пустоту - словно не ожидал такого исхода, а я... я ожидал. Где-то глубоко внутри меня всегда жило предчувствие, что рано или поздно так всё и кончится. Глупо и по большому счёту бессмысленно. И всё, что я делал в своей жизни - это бежал к её концу сломя голову.
– Это ты во всём виноват, - выдавила Лина сквозь зубы.
– Ты притащил нас сюда!
Я не видел её лица в темноте, но мог разглядеть силуэт. Она сидела, склонив голову и сжав кулаки.
– Лина...
– Заткнись!
– прошипела девушка.
– Я, дура, думала, что на тебя можно положиться! Что ты сумеешь сберечь себя и меня! Доверяла безоговорочно, и куда ты меня притащил?!
– Я предлагал тебе уйти, - возразил я, но даже самому себе показался жалким.
Ни одно оправдание не могло перекрыть моей вины.