Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Пойдете со мной, мистер Бимиш? – спросил он.
– И даже опережу вас!
Переплет
Глава I
1
Городок Сен-Рок находился на побережье Франции. Шато «Блиссак» находилось рядом с Сен-Роком. А Дж. Веллингтон Гедж находился рядом с шато «Блиссак», читая на террасе письма.
Предоставь прохожему выбор, кем ему любоваться – Геджем или видом ниже, он выбрал бы вид, и поступил бы правильно, потому что этот пузатенький
Сам городок притулился слева: беспорядочное скопление красных крыш и белых стен, а в центре гордо вздымался в небо золотой купол здания, благодаря которому местечко и превратилось в популярный летний курорт – казино «Мунисипаль». Бывший всего несколько лет назад захудалой деревушкой, Сен-Рок превратился в Мекку для любого, кому приятно любоваться, как сгребают лопаточкой их деньги грустноглазые крупье.
Гедж не замечал, углубившись в корреспонденцию, расстилавшегося вокруг пейзажа, да и замечать не желал. Он не любил Сен-Рок, а уж нынешним утром городишко и вовсе потерял для него всякую привлекательность – на всех трех полученных письмах были наклеены калифорнийские марки, и содержание их лишь обостряло тоску по родине. С первого дня своей женитьбы, случившейся два года назад, и последующего отъезда в Европу Гедж чахнул в тоске по Калифорнии.
Поэт поведал нам о человеке, чье сердце было в горах, среди оленей. Сердце Геджа пребывало в Глендейле, штат Калифорния, скитаясь между хот-догами и бензоколонками.
Перед этим снедаемым тоской джентльменом возникла стройненькая прехорошенькая девушка, в которой, проморгавшись, он признал Мэдвей, горничную своей жены.
– Мадам желает видеть вас, сэр.
– Э? – удивился Гедж. Он же уже наведывался с утренним визитом к Большому Шефу. – Зачем это?
– Думаю, мадам решила отплыть сегодня на дневном пароходе в Англию.
– Что?! – вздрогнул Гедж.
– Да, сэр.
– А надолго?
– Не могу сказать, сэр.
Информацию по этому пункту Геджу не терпелось получить как можно скорее и достовернее, от этого многое зависело. Обычно Сен-Рок представлялся ему прескучным местечком, но выпадал один день в году, когда городок, поднатужившись, встряхивался и показывал себя во всей красе. Случалось это в день рождения его покровителя, и отмечался этот праздник карнавалом, шумным и разгульным. Празднество Святого Рока предстояло на следующей неделе, и до этой минуты у Геджа не теплилось ни искорки надежды внести и свою лепту в веселье. Но теперь впервые забрезжил лучик: а пожалуй что, и выпадет шанс поучаствовать! И, затолкав письма в карман, он поспешил домой.
Шато любителя старины и эксцентричности восхитило бы: дату его постройки он определил бы как конец XIV – начало XV века. У Геджа же впечатление возникало неизменно одно: строил шато не иначе как косоглазый архитектор. Надо же! Возвести дом из облицовочного камня да еще понатыкать всюду остроконечных башенок. И хотя интерьер модернизировали – во всяком случае, как модернизация представляется французам: провели электрический свет и встроили две ванные комнаты, – но все равно не к таким домам привык Гедж в Глендейле,
Жену Гедж нашел в венецианском зале, просторной комнате с потолком обильной лепки, при одном взгляде на который так и чудилось: вот сейчас рухнет и зашибет вас. Миссис Гедж сидела на кровати, диктуя письма мисс Путнэм, своей личной секретарше, худенькой особе в весе пера, бесцветной и респектабельной тихоне в роговых очках.
Сама миссис Гедж выступала бы в тяжелом весе. Сложения она была плотного, дама статная и красивая, несколькими годами моложе мужа. С первого взгляда на нее становилось понятно, почему он послушно выполняет все ее приказания. Даже в состоянии покоя она источала силу и волю. До их брака она была вдовой нефтяного мультимиллионера по имени Брустер, завещавшего все свои мультимиллионы ей. А больше о прошлой жизни жены Геджу неведомо было ничего, так что порой закрадывалась мыслишка – а уж не служила ли она укротительницей львов?
Легкий взмах ее руки, и мисс Путнэм растаяла в воздухе.
– Что такое насчет этой твоей поездки? – поинтересовался Гедж, опускаясь на освободившееся место. – Мэдвей сказала, ты отплываешь с дневным пароходом?
– Я получила из Англии письмо от своего юриста. Возникло недоразумение с английским подоходным налогом. Он говорит, нам необходимо встретиться.
– А билет как же?
– Мисс Путнэм все организует. А ты сбегай в аптеку и купи мне что-нибудь от морской болезни. Лучше всего «Маль-де-мэр» Филипсона.
Пауза.
– А надолго уезжаешь? – Гедж небрежно кашлянул.
– Так, на неделю где-то.
– А-а…
Выпуклые его глаза загорелись целеустремленным блеском. Он мигом решил, что непременно пойдет на праздник святого; мало того, еще и поучаствует активно. Если кто-то воображает, будто он не сообразит натянуть пижамные брюки и блузку жены, а вокруг головы накрутить шарф тюрбаном и предстать на карнавале в виде восточного монарха, то человек этот здорово ошибается!
– Н-да, – протянул он, – мне, конечно, будет без тебя очень одиноко. Да-с, сэр, очень, ну очень одиноко. Ладно уж, вытерплю как-нибудь, – мужественно прибавил он. – Геджи из Глендейла парни крепкие!
– Ничего не одиноко! Я тебе разве не сказала?
– Про что?
– Я пригласила пару-тройку гостей. Приедут завтра днем.
Долька тихого счастья улетучилась. Не из тех он был, чтобы наслаждаться ролью хозяина. А кроме того, толпа любопытных гостей в доме пожалуй что и помешает его замыслу.
– Компания приедет совсем небольшая. Сенатор Опэл с дочкой…
– Старик Опэл!
– …и виконт де Блиссак.
– Что!
– Я с ним незнакома, но полагаю, что это весьма обаятельный молодой человек.
– Обаятельный молодой хам! – скорректировал ее мнение Гедж. – Трезвым не бывает ни денечка!
– Про это мне все известно. Я уже распорядилась, чтобы в шато, пока он гостит, спиртного не подавали. Главная причина, почему его мать присылает его к нам, – она желает, чтобы он несколько недель провел в полном воздержании.
– Послушай-ка, у нас тут что, институт излечивания алкоголиков?
– Лично я очень рада, что виконт согласился приехать. Мне кое-что хотелось бы обсудить с членами их семьи. Виконтесса уверила меня, будто сантехника тут в хорошем состоянии. Но это совсем не так! В состоянии она никудышном! Бачок наверху протекает.