Неприятности из пробирки
Шрифт:
«Шестой?» – отстраненно отметило сознание.
Мужчина резко схватил меня за руки и прижал к себе, лишая возможности вырваться и убежать.
Все пропало! Теперь уж точно не сбежать!
Моим надеждам, что случайные прохожие заметят странных людей и позвонят в полицию, не суждено было сбыться. К тому же недавно появившийся из ниоткуда человек направился в сторону металлической двери, двигаясь боком и буквально утягивая меня за собой. Но тем не менее я продолжала вырываться. Однако кольцо рук, прижимавших мои руки к бокам, оказалось слишком узким и крепким.
Раздался противный скрип. Этот звук заполнил весь проход между
Оно постепенно начало заполняться дубликатами в хламидах.
«Сейчас бы в обморок упасть», – подумала я, силясь успокоить свое сердце.
Мне больше всего было страшно не за себя, а за ребенка. Ведь я не переживу, если его не станет. Он мой! Уже такой родной, совсем маленький кроха, который любит толкаться ножками… Не отдам! Нужно во что бы то ни стало убежать!
Последним в темный сырой закуток, пахнущий плесенью, пришел хромающий мужчина с разорванным в клочья капюшоном. Умничка, Хам! Я решила воспользоваться секундной паузой и попытаться освободиться. Дернувшись корпусом вниз, я ударила державшего меня типа локтем в живот, а после рванула вперед. Пара шагов – и до ручки двери, источающей щелочку света, осталось немного. Всего миг. Вот оно, спасение…
Меня грубо схватили за руки и потянули назад. Мужчины были со всех сторон, наступали, окружали.
«Нет, нужно бежать!» – самозабвенно думала я и снова попыталась выскользнуть из захвата, но уже в следующее мгновение почувствовала острый укол в районе затылка.
Вздох – и темнота загребущими руками потянула меня в бездонную пустоту. Только бы с ребенком все было в порядке…
Глава 14
Сознание возвращалось медленно. Во рту ощущался странный привкус металла, что вкупе с сухостью вызывало стойкое желание попить воды. Еще не разомкнув веки, я почувствовала, как гудит голова. Отвратительно! На меня словно надели тяжелый чугунный шлем и постукивали по нему молотком.
Ребенок!
Мысль о маленьком беззащитном человечке моментально заставила очнуться. Нащупав живот, я неспешно погладила его. В ответ малыш легонько пнул ножкой, вызвав облегченный выдох и небольшой прилив сил. С трудом открыв глаза, я часто поморгала, чтобы убрать мутную пелену. Как же сильно кружилась голова! Вокруг плясали предобморочные мушки. В таком состоянии желательно хорошенько отлежаться и поспать, но сперва следовало хотя бы выбраться из передряги и вернуться домой.
«Так, кажется, меня оставили одну…» – подумала я, медленно поднимаясь и поворачивая голову. Каждый миллиметр давался с трудом. К звону в ушах добавилось жжение в районе затылка, там, куда перед падением в темноту меня уколол один из фанатиков. Проведя рукой по шее, я нащупала маленькую припухлость, как после укуса комара. Только вот эта припухлость саднила и даже пульсировала болью.
– Что они сделали со мной? – произнесла я вслух и удивилась тому, каким скрипуче сухим оказался мой голос.
Даже сглотнуть не удалось. Во рту поселилась пустыня с засохшими колючками, обдирающими горло. Я поморщилась и осмотрелась внимательнее: небольшую квадратную комнату окутывал полумрак. И всему виной был маленький источник света, совсем миниатюрное окошко, больше походившее на форточку, которое находилось почти у самого потолка. Без стула туда не добраться. Справа
Как я поняла, этот небольшой подвал и был местом, где типы в хламидах коротали свои часы, свободные от преследования моей персоны.
«Нужно уносить ноги!» – подумала я и, опираясь на шершавую прохладную стену, попыталась встать.
Новый приступ головной боли спазмом скрутил виски. Я чуть не упала, но пахнущая сыростью вертикальная поверхность под рукой помогла удержать равновесие. Слабость слабостью, а выбираться так или иначе надо. Я зажала нос и, с трудом удерживаясь на ногах, маленькими шажками двинулась к плотно закрытой двери. Взгляд невольно зацепился за разнокалиберный хлам на стеллаже. Я присмотрелась к этим предметам, раскиданным в беспорядке. Вдруг найдется что-то, чем можно открыть дверь или, на худой конец, защититься от странных мужчин.
Круглая стеклянная колбочка с мутным фиолетовым содержимым вызвала лишь желание держаться как можно дальше от загадочной субстанции. Рядом лежал присыпанный пылью фолиант с потрескавшимся корешком. Трогать его не появилось желания, даже несмотря на любопытство, подстегивающее узнать, что же там написано на обложке. Следом шли то ли кости, то ли пластиковый муляж – разобрать наверняка было сложно. Никакого подобия ключа или отмычки, к сожалению, на глаза не попадалось. А в тот момент, когда я продвинулась на еще один шаг вперед, скрипнул замок двери.
«Значит, заперли!»
Пришлось попятиться к матрасу, на котором я очнулась несколькими минутами ранее. Тело слушалось уже значительно лучше, но головокружение, как и жажда с легкой тошнотой никак не покидали меня.
Едва я успела присесть, как дверь открылась. В комнату зашел мужчина в хламиде. Не знаю, который из шестерки, но точно не тот, которого разукрасил Хам.
«Хамушка, где же ты?»
– Очну-у-лас? – спросил мужчина с каким-то странным акцентом.
Я упрямо сжала губы и тут заметила мелькнувшую в окне тень. Беседовать с фанатиками и так не было никакого желания, а тут еще и появилась надежда, что рядом блуждал мой чудик чудный. Сердце застучало быстрее от появившейся мордочки по ту сторону стекла. Потом на него легла лапа.
– Эй! Тэбэ говору-у! – повысил тон вошедший мужчина.
Я поморщилась и прижала ладони к ушам: громкий голос моего тюремщика вызвал новый спазм в голове. Я лишь отрицательно покачала ею и начала гипнотизировать свои колени, игнорируя говорившего.
Сообразив, что криком он от меня ответа не добьется, мужчина сделал пару шагов и сказал заметно тише:
– Нэ боыс. Нэт врэда тэбэ.
Незнакомец в хламиде протянул руку, открывая моему взору ярко-синюю татуировку на запястье в виде трехлистного цветка. Да она пульсировала! И лишь оторвавшись от рисунка, я заметила, что он предлагает такую желанную сейчас бутылочку с водой.