Неприятности – мое ремесло
Шрифт:
В третий или четвертый раз он повторил:
– Значит, потрясти ее хочет ее же адвокатишка. Ну, дела.
Он улыбнулся – плавно, взвешенно. Все его движения были плавными и взвешенными. Лэндри был высок и бледнолиц, в свете лампочки под крышей машины сверкали белые зубы и угольно-черные глаза.
Сзади сидели Мэллори и Макдональд. Мэллори ничего не ответил, он просто смотрел в окно. Макдональд в очередной раз приложился к квадратной бутылке виски, пробка упала на пол, и он, чертыхаясь, полез ее поднимать. Наконец нашел,
– Вы все там же, на Хайленд-драйв? – спросил он.
– Да, фараон, все там же, – ответил тот. – Да только дела идут неважно.
– Ну, это никуда не годится, мистер Лэндри, – прорычал Макдональд.
Он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
«Кадиллак» съехал с основной дороги. Водитель, похоже, был здесь не впервые. Он объехал вокруг нескольких вроде бы беспорядочно стоящих вилл. В темноте квакали лягушки, воздух был напоен ароматом цветущих апельсинов.
Макдональд открыл глаза и наклонился вперед.
– Угловой дом, – сказал он водителю.
Дом стоял на достаточном отдалении от широкой асфальтовой дуги. Массивная черепичная крыша, ворота в круглой арке, декоративные кованые светильники у обеих створок двери. Возле пешеходной дорожки – увитая розами беседка. Рядом с ней водитель и припарковался, выключил фары.
Мэллори зевнул и открыл дверцу. На углу улицы стояли машины. В голубоватых сумерках поблескивало несколько огоньков – это курили коротавшие время шоферы.
– Гостей принимают, – сказал он. – Еще интереснее.
Он ступил на землю, размял ноги, оглядел лужайку. Потом пошел по мягкой зелени к дорожке из светлых кирпичей, между которыми прорастала трава. Постояв секунду у светильников, он нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла служанка в кружевной наколке и переднике.
– Извините, вынужден побеспокоить господина Аткинсона по важному делу. Меня зовут Макдональд, – представился Мэллори.
После короткого колебания служанка вернулась в дом, оставив дверь чуть приоткрытой. Мэллори беззастенчиво толкнул створку и увидел просторный вестибюль, пол и стены которого украшали индийские ковры. Он шагнул внутрь.
В нескольких ярдах по коридору виднелся дверной проем, за ним – тускло освещенная комната с книжными полками снизу доверху, оттуда шел запах хороших сигар. На стульях в беспорядке лежали шляпы и пальто. Из глубины дома доносились звуки радио – танцевальная музыка.
Мэллори достал «люгер» и прислонился к дверному косяку изнутри.
В коридоре появился человек в вечернем костюме, упитанный, с густой седой шевелюрой; на розоватом проницательном лице читалось раздражение. Пиджак отлично сидел в плечах, но все равно не отвлекал внимания от расползшегося животика. Брови хмуро сведены к переносице. Он шел быстро и был явно взбешен.
Мэллори отделился от двери и сунул пистолет
– Вы ищете меня, – пояснил он.
Аткинсон замер, тяжело глотнул воздух, в горле что-то булькнуло. Глаза от испуга расширились. Мэллори провел пистолет вверх, и холодное дуло коснулось плоти Аткинсона у горла, как раз над вырезом воротника-стойки. Адвокат чуть поднял руку, словно в попытке отвести пистолет, но остался стоять без движения, а рука так и повисла в воздухе.
– Ничего не говорите, – сказал Мэллори. – Просто подумайте. Вас сдали. На вас настучал Макдональд. Костелло и еще двое лежат связанные в Уэствуде. Нам нужна Ронда Фарр.
Глаза Аткинсона были тусклыми и подернуты дымкой, в них не было огонька. Казалось, имя Ронды Фарр не произвело на него большого впечатления. Стараясь увернуться от пистолета, он спросил:
– Зачем вы приехали?
– Вы должны знать, где она, – бесстрастно произнес Мэллори. – Но здесь мы говорить об этом не будем. Идем на улицу.
Аткинсон встрепенулся, невнятно забормотал:
– Нет, но как же… У меня гости.
– Гостя, который нужен нам, здесь нет, – процедил Мэллори и сильнее вжал пистолет в горло Аткинсона.
На лице адвоката внезапно отразилась целая гамма чувств. Чуть отступив назад, он ухватился за пистолет. Губы Мэллори свелись в тонкую линию. Едва заметное жесткое движение кисти – и дуло стегнуло Аткинсона по рту. Из губы, которая тут же вспухла, засочилась кровь. Аткинсон смертельно побледнел.
– Не теряй голову, толстяк, и, возможно, дотянешь до рассвета, – предупредил Мэллори.
Аткинсон повернулся и быстро, ничего перед собой не видя, вышел через открытую дверь.
Мэллори взял его за руку и дернул влево, на траву.
– Не спеши, – приказал он негромко.
Они обошли беседку. Аткинсон выставил руки вперед и тут же наткнулся на машину. Дверца открылась, длинная рука затащила его внутрь. Не сопротивляясь, он рухнул на сиденье. Макдональд схватил его за голову и энергично прижал к обивке. Мэллори сел в машину и хлопнул дверцей.
Взвизгнули шины – машина быстро развернулась и умчалась прочь. Проехав квартал, водитель включил фары. Чуть повернув голову, спросил:
– Куда едем, босс?
Мэллори ответил:
– Не важно. В город. Езжай спокойно.
«Кадиллак» вырулил на шоссе и начал долгий спуск в город. На дне долины снова показались огни: движущиеся белые пятна света – фары.
Аткинсон зашевелился на сиденье, достал из кармана платок и поднес ко рту. Оценивающе взглянул на Макдональда и ровным голосом осведомился:
– Что за штучки, Мак? На вымогательство потянуло?
Макдональд хрипло засмеялся – он был немного пьян, – икнул и скрипуче произнес:
– Не совсем. Девчонку Фарр сегодня похитили. А ее друзьям это не понравилось. Но вы-то, важная птица, об этом ни сном ни духом, верно?