Неприятности по обмену, или Магическая интеграция

Богданова Екатерина

Бросила сумку на кровать, тетради вывалились. Скрипнула зубами, чеканя шаг подошла к двери и распахнула её, рявкнув:

– Ну что ещё?!

В коридоре стоял ректор Алистер. А не буду я перед ним извиняться! Слишком зла сейчас: и на него, и на академию эту, и на всю программу интеграции, и даже на Дерека, за то, что не пришёл попрощаться… Ещё на подушку, которой меня пытались задушить была зла, но её я ещё раньше попинала. Всё остальное из списка злящего попинать не представляется возможным, так что буду

негодовать молча.

Вот так, молча, сверкая гневным взглядом, я и уставилась на нежданного визитёра.

– Хм, а я думал, что дал вам достаточно времени, чтобы успокоиться, – задумчиво проговорил ректор. – Видимо, у эрканасских женщин этот процесс занимает больше времени. Учту на будущее. Прошу прощения за беспокойство.

И он развернулся, чтобы уйти… Это что вообще было?

– Эй, а вы зачем приходили-то? – высунувшись из двери крикнула ему вслед.

Ректор развернулся, сощурился и задал встречный вопрос:

– Так вы готовы к диалогу?

– Зависит от темы диалога, – тоже сощурившись ответила я.

Алистер развернулся, подошёл и предельно вежливо поинтересовался:

– Я не потревожу вас, если зайду в вашу комнату на пару минут?

– Зачем? – с подозрением спросила я.

– Мне нужно осмотреть место покушения, – отчитался ректор.

Почувствовала себя какой-то стервозной домохозяйкой из детективного сериала, которая сначала изучит все документы представителя закона под лупой, потом запросит ордер в трёх экземплярах и созовёт десяток свидетелей, прежде чем разрешить войти в свою прихожую.

– Проходите, – отошла в сторонку, впуская Алистера.

И в этот момент, как по законам жанра, только не детективного, а самого что ни на есть любовно-драматического, распахнулась дверь напротив и вышедшая из неё Эванас увидела, как я радушно приглашаю в свою спальню ректора.

Куратор сначала опешила, потом побагровела и открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но Алистер уже вошёл, и я захлопнула дверь практически перед её носом.

– Осматривайте, – повела рукой широким жестом, стараясь выглядеть невозмутимо и не скатиться в истерический хохот.

Магистар продолжал «радовать» всё нарастающим сюрреализмом. Страшно представить – что будет дальше.

Глава 10

Ректор, благополучно не заметивший застигнувшей его «на месте преступления» Эванас, тем временем приступил к осмотру комнаты. Он прошёлся вдоль стены с распахнутым шкафом, в котором в живописном беспорядке обретались все мои вещи, перевороченные в приступе отчаяния, осмотрел окно и подоконник, подошёл к кровати, взял ту самую, нещадно избитую мной ранее подушку, поднёс к лицу и принюхался.

И в этот момент… что бы вы думали произошло? Ну конечно же распахнулась дверь, являя пышущую праведным гневом

куратора Эванас. Она, видимо, уже успела отойти от шока после того, как я захлопнула дверь перед её носом, и вознамерилась во что бы то ни стало защитить честь и достоинство своей подопечной. А тут такое… Ректор стоит возле моей кровати и нюхает подушку…

Как удержалась на ногах – сама не знаю. И даже смех сдержать каким-то образом удалось. Но на глазах, от едва сдерживаемого истеричного ржача, навернулись слёзы.

– Что здесь происходит?! – на повышенных тонах вопросила Эванас.

– Простите, – всхлипывая пролепетала я, и убежала в ванную.

Расхохоталась я уже там. Громко и безудержно. Сползла по двери и, постанывая от смеха, прокричала:

– Куратор Эванас, он ко мне не пристава-а-ал! Это у на следственный экспериме-е-ент!

– Рина, – осторожно постучали в дверь.

– А?! – спросила, утирая слёзы.

– У тебя всё хорошо? – ласково спросила Эванас.

– Замечательно просто, – простонала, с трудом поднимаясь на ноги. – Вы там подождите минутку. Я сейчас умоюсь и выйду.

– Хорошо, Риночка, мы подождём, – заверила куратор.

Умывание заняло немного больше времени, чем я рассчитывала. Приступ смеха уже закончился, а слёзы всё никак не хотели останавливаться. Ну здравствуй, истерика! Давно уже пора было меня посетить, что-то ты подзадержалась.

Холодная вода сделала своё дело, и я таки справилась с излишней слезоточивостью. Посмотрела на себя в зеркало, убедилась, что не выгляжу как страдалица, подмигнула своему отражению, и пошла разбираться с возникшей ситуацией.

Распахнула дверь, гордо вышла из ванной и, удостоверившись, что все действующие лица на месте, провозгласила:

– Куратор Эванас, ректор Алистер не покушался на мои честь и достоинство. Ни вчера вечером, ни сегодня. Он, как видите, осматривает место покушения на мою персону. – Перевела взгляд на ректора, чтобы спросить, как успехи с осмотром, и нервно икнула.

Алистер всё так же стоял возле моей кровати, держал в одной руке подушку и невозмутимо смотрел на нас… звериными глазами с вытянутыми, светящимися зрачками.

– Вы видите?! – воскликнула я, подскочив к Эванас и указав на ректора. – Я же говорила! Ну посмотрите сами! У него глаза звериные!

Эванас взглянула на ректора, и перевела сочувствующий взгляд на меня. А Алистер моргнул, возвращая глаза в нормальное состояние, и задумчиво произнёс:

– Интересно. Это нужно обдумать и проверить.

И пошёл к выходу.

– Вы же видели, да?! – схватила я куратора за рукав.

– Дамы, я вас оставлю. Рина, обещаю, вас больше никто не потревожит покушениями. Кассиль, зайдите ко мне после завтрака, пожалуйста, – на прощание проговорил Алистер, и вышел.