Неприятности по обмену

Бахтиярова Анна

Вика не закончила фразу, оборвала себя на полуслове. Дверь без предупреждения распахнулась, и порог переступила Доминика Ларье Винклер собственной персоной. Глаза сверкали от гнева. Лёд сменился пламенем.

— Вон! — приказала она белокурой служанке презрительным тоном, будто та не колдунья, а мерзкое насекомое.

Риа пулей вылетела из спальни, неловко споткнувшись на пороге.

— Встань, когда я с тобой разговариваю, — приказала мать Вике.

Язык чесался съязвить, но девочка не рискнула провоцировать Доминику. Поднялась с кровати. Материнский взгляд

прожигал насквозь, и дочь не выдержала и отвернулась. Уставилась на ее браслет — переплетённые морские волны.

— Микаэла, как ты посмела нам угрожать?

Вика вспомнила отца. Его рассказы о жене — могущественной колдунье. Нет, Доминика Ларье Винклер не колдунья. А настоящая ведьма. Злая и противная!

— Ты извинишься перед бабушкой и моим мужем.

От злости запылали щёки. Почудилось, из ушей вот-вот пар повалит.

Перед мужем?! Вот уж нет!

Себастьен Винклер Доминике никто! Её настоящий супруг — Николас Флоренс!

— Мне не за что извиняться. Пусть твой пасынок просит прощения за свинство!

Вика ждала новой пощечины, но Доминика придумала иное наказание — вцепилась в дочкины волосы. Девочка вскрикнула. Взгляды одинаковых зелёных глаз встретились. Однако вместо ярости, Вика разглядела на лице матери страх.

Или ей это померещилось от переизбытка впечатлений?

— Доминика, что ты вытворяешь?!

В комнату влетел магистр Томас. Волосы учителя растрепались, камзол расстегнулся, а дыхание сбилось.

Доминику вторжения не смутило. Но Викины волосы она отпустила.

— Вот и защитник объявился. Не поздновато ли?

— Отойди от Микаэлы! — потребовал магистр.

Доминика подчинилась. Но прежде чем уйти, наклонилась к Викиному уху и прошептала:

— Я бы на твоем месте не торопилась доверять Томасу Франку. Спроси, где носило предателя, когда твой отец нуждался в помощи.

Глава 13

Жертвы похитительницы

Суббота у Мики не задалась. А ещё выходной день называется!

Сначала сгорели блины, и кухня наполнилась едким дымом. Потом девочка умудрилась уронить кастрюлю с кашей. Упала бы посудина ровно, обошлось бы без неприятностей. Но нет, опрокинулась набок, а крышка в коридор укатилась. Пришлось собирать с пола несостоявшийся завтрак и устраивать уборку.

— Почему столько воды налила? — гневно вопрошала бабушка Анфиса, нависнув над внучкой, как удав с дерева. — Хочешь, чтобы кто-нибудь поскользнулся?

Мика сжала зубы и продолжила елозить тряпкой по полу, оставляя мокрые разводы. Кто бы ещё показал, как правильно! Живя в «Жемчужной короне», девочка вообще не задумывалась о таких мелочах, как уборка или стирка.

Кстати, о последней. Час спустя бабушка ушла за покупками, и Мике пришлось познакомиться со стиральной машиной. В инструкции Вика подробно расписала, как пользоваться жутким изобретением человечества, на какие кнопки и в какой последовательности нажимать. Однако белый ящик с круглым окном посередине оказался пострашнее несговорчивого кухонного ледника.

Помня бесконечные неудачи с плитой и

сгоревшие завтраки, Мика внимательно изучила каждый пункт в инструкции близняшки. Наизусть вызубрила. И, кажется, ничего не перепутала. Вода послушно полилась внутрь машины, сквозь стекло девочка явственно разглядела, как их с бабушкой одежда крутится и пенится. Загляденье!

Но внезапно ящик взбесился. Окно завертелось быстро-быстро. Белья не разглядишь. Машина загудела, затряслась. Ещё чуть-чуть, и взлетит. Пробьёт пол. Или потолок вместе с крышей! Заподозрив худшее, Мика спряталась в Викиной спальне. Лучше не стоять рядом с обезумившим агрегатом. Не то за собой утянет.

Постепенно доносившийся из ванной шум стих, но девочка не торопилась назад. Вдруг стиральная машина затаилась? Ждёт, чтобы напасть из-за угла?

Бабушка Анфиса всё не возвращалась. Как и отец, сбежавший на прогулку до завтрака. Мика не знала, чем себя занять. Сидела на полу напротив пресловутой картины Руди. В голове крутились мысли о подозрительно притихшем ящике и молчунье-сестре. Вика так и не написала ни строчки. Надо же, какая злопамятная. Да, Мика поступила некрасиво, прочитав письма. Но упорное молчание — глупость чистой воды!

Самозванка не допускала мысли, что с близняшкой случилось что-то плохое. Просто Вика убедилась, какое чудовище их мать, и не хочет признавать чужую правоту. Встречи самой Мики с Доминикой Ларье Винклер можно было пересчитать по пальцам одной руки. Все они заканчивались отвратительно. Мать вела себя грубо или показательно не замечала Мику. Сначала девочка плакала от обиды, забившись в укромный уголок. Но, повзрослев, решила, что бессердечная Доминика не заслуживает слёз.

Перед глазами, как нарочно, встало красивое лицо матери, ледяной взгляд. В душе девочки закипел гнев. Мика не понимала, каким чудовищем нужно быть, чтобы бросить собственного ребёнка ради нового замужества. Как можно любить чужого сына больше родной дочери?!

— Деревья Лесовии раскинули кроны! Раскинули кроны, раскинули кроны!

Мика подскочила. Песня Николаса из соседней комнаты застала врасплох. Девочка не слышала, как он вернулся. Но сильнее пения о магической стране удивил стук в дверь. Обычно отец открывал её без разрешения. Или шептал «тук-тук».

— Не заперто! — крикнула Мика.

Дверь со скрипом приоткрылась, и в проеме показалась растрёпанная отцовская голова. Он переминался с ноги на ногу, не решаясь войти.

— Присаживайся, — предложила девочка, похлопав ладонью по старым половицам с облупившейся краской.

Ник подумал с полминуты и, шаркая, прошагал внутрь. Уселся на полу. Но не рядом с Микой, а напротив. Девочка заподозрила, отец сделал это нарочно. Сидя у противоположной стены, он не мог видеть картину знаменитого деда. Наверняка, из-за полотна он и мялся на пороге. Три дамы его нервировали.

— Как дела? — спросила девочка из вежливости.

Она не знала, о чём говорить. Обида после последней «беседы» не прошла. Николас выбрал Вику. Она для отца важнее.

— Гулял, — широко улыбнулся Николас. — Ник любит гулять.