Неприятности в ассортименте
Шрифт:
Нет, не беременна.
Нельзя быть более небеременной, чем я.
Я просто катастрофически, отвратительно не беременна!
Маргарита Эдуардовна, личность целеустремленная, амбициозная, извела не один комплект боеприпасов, обстреливая дочь требованиями изменить отношение к жизни. По ее мнению, я пассивна и не пытаюсь добиться большего. Сколько раз мама пыталась выкорчевать меня из привычной (и приятной) среды – «Удачных покупок». Наша редакция представляется ей болотом с чавкающей тиной, похоронившим
Отчаявшись, мамуля переключила регистр. Теперь она поет другую песню – под названием «Почему не рожаешь?!». Она муссирует этот вопрос придирчиво и страстно. Впрочем, что бы ни делала мама – бизнес-леди, финансист, экс-банкир, – она всегда самозабвенно отдается процессу. Она присылает мне эсэмэски, тиранит звонками, и у меня в ушах постоянно звучит ее деликатный вопрос: «Ты беременна?»
– Юля, – сказала она неделю назад. – А знаешь ли ты, что в каирском зоопарке родился детеныш белого суданского носорога?
– Нет, не в курсе, – выдавила я.
Как же я могла упустить такое!
– Белых носорогов насчитывается в мире всего сорок особей. Это вымирающий вид. И они не размножаются в неволе, – многозначительно произнесла Марго.
– Серьезно? – уныло сказала я.
Вот так. Мамин намек, замаскированный под пересказ интересного факта, просвечивал так же явно, как трусики Пэрис Хилтон сквозь шифоновое платье от Valentino: родили все, кроме меня. Уже родила даже самка суданского носорога! А я все еще нерешительно топчусь на пороге материнства. Почему-то не рожаю.
Марго затерроризировала меня до такой степени (тебе уже тридцать! биологические часы не имеют обратного хода! с возрастом увеличивается вероятность рождения ребенка с лишней хромосомой!), что порой, ковыряя салат или котлету, я вдруг замираю с петрушкой в зубах, пытаясь понять: как же так? Я не рожаю (а ем котлету). НО ПОЧЕМУ?!!!
… – Мам, тут есть некоторые нюансы, – ответила я.
– Какие нюансы? – раздраженно сказала Марго. – Что, у тебя проблемы со здоровьем? Ну конечно! Ты заморила себя до такой степени, что даже не можешь забеременеть. Сколько ты весишь? Надеюсь, не начала опять курить? Так, если у тебя проблемы, нужен хороший гинеколог. Я…
– Мама! Нет у меня никаких гинекологических проблем. И истощения – тоже. Просто Никита опять в командировке. Как только он вернется, мы сразу же начнем решать этот вопрос, – пообещала я.
– Не верю.
– Честное комсомольское.
– Все это я уже слышала. Юля, пойми, время летит. Чем дальше – тем быстрее. Ты уже и три года назад по классификации медиков попадала в категорию «старородящих».
– А зачем слушать врачей? Они всегда преувеличивают масштабы бедствия и степень опасности. Это профессиональная необходимость. В случае победы над болезнью их триумф будет казаться значительней, в случае смерти пациента – можно сказать: чего же вы хотели, такой тяжелый случай…
– О чем ты говоришь, Юля? Перестань разглагольствовать! Дело в том, что с каждым годом увеличивается риск и для тебя, и для будущего ребенка.
– Мама!
– Угу. И какой у них процент детей с синдромом Дауна?
Я подавленно замолчала. Достала новую сигарету, закурила, с ужасом представляя себе американские просторы, заполненные малышами-даунами… Да, поговорив с мамочкой, хочется тут же, без промедления, родить беби. Получаешь огромный заряд положительных эмоций.
– Ладно, не дуйся, – сказала Марго. – Скажи, когда ты поставишь веб-камеру?
– Зачем?!
Меня прошиб холодный пот, я автоматически спрятала сигарету за спину.
– Как – зачем? – возмутилась мама. – Боже мой, Юля! Уже все давно имеют веб-камеру.
И даже самка белого суданского носорога.
А я – нет!
– Юля, будем общаться через компьютер, я хочу видеть твое лицо.
К счастью, прямо сейчас моя наглая физиономия недоступна маминому взору, поэтому можно сделать глубокую затяжку…
Исполнив дочерний долг, заключающийся в предоставленной маме возможности исполнить ее материнский долг – осуществить контроль за жизнедеятельностью дочери, – я взглянула на таймер.
55 минут.
Катастрофа!
Пришлось отключить мобильный и домашний телефоны. И я даже не стану реагировать, если кому-то захочется протаранить головой дверь в квартиру. Мне некогда!
За несколько минут до срабатывания таймера я вынула из принтера горячие страницы с материалом о «Супер-Сити». Напечатанная красивым шрифтом, статья выглядела преотлично – надеюсь, я нигде не пропустила название «Компаньон»? Будет непросто объяснить заказчику, почему его драгоценная фирма в некоторых случаях именуется по-иному…
Я жестоко ошиблась, отпустив себе на сборы всего десять минут. Идти на встречу с Кунгуровым в новеньких шортах-бикини было равносильно самоубийству, поэтому я опять достала джинсы. И обнаружила на заднем кармане загадочную кляксу.
Это где ж я так умудрилась?
Пятнадцать минут, как рыба в аквариуме, билась о стенки внутри платяного шкафа, выискивая приличную одежду. Чтобы не мучиться, надо было заранее повесить там плакат «Смотри в корзине с грязным бельем!». Единственной удобоваримой вещью оказались голубые джинсы с несколькими дырами – на колене, на бедрах, сзади под попой… Я представила, как в эти дыры проникнет вампирский взгляд Кунгурова, и мороз побежал по коже. Схватила иглу и крупными стежками быстро прихватила лохматые края разрывов. Жаль, зеленые нитки кончились в середине процесса, заканчивать пришлось желтыми…
Ну вот, теперь ладненько.
Манекенщицы и не в таком дефилируют по подиуму.
Человеку творческой профессии позволено одеваться как душа пожелает. Я же не клерк. Главное – гордым видом вселять в окружающих уверенность, что твои лохмотья бесценны. Очередной крейзи-шедевр какого-нибудь дизайнера.
Приняв позу спринтера на пороге квартиры, я включила оба телефона. И они завопили одновременно. На экране мобильника значилось «Никитос», и меня захлестнуло теплой волной нежности.